Клуб любителей фантастики, 2011 - страница 10

— До утра бегать? — недовольно спросил один.

Второй тихо возразил:

— Ты же видел пятна крови. Не остановит кровотечение — мы через полчаса найдём труп.

А ведь и правда…

Наверное, серьёзность раны преувеличена. Тем не менее следует обработать её…

Шаги стихли. Только иногда потрескивали сучья вдали.

Бюлов стащил куртку.

В загородные поездки он неизменно брал с собой нож, складной, острый, как бритва.

Лезвием ножа вспорол рукав льняной рубашки, покоробившийся и набухший от крови.

Скрипя зубами, ощупал руку.

Локоть распух, но рана была сквозной. Подумав, он достал фляжку. Сначала приложился как следует. Затем плеснул водкой на входное и выходное отверстия. Чуть не заорал в голос.

Отдышавшись, ножом откромсал у рубашки чистый рукав. Промыл рану, шипя от боли. Кое-как перевязал, действуя правой рукой и зубами. Лоскуты, пропитанные кровью, зарыл в яме и присыпал хвоей. Сколько убийц? Двое? Тогда в машине сейчас никого.

Артур начал продвигаться к шоссе. Услышав звук автомобильного клаксона понял, что один из них остался возле машин.

Лучше не рисковать. Надо выбираться как-то иначе…

Найдя ручей, Артур смыл кровь и грязь, вычистил одежду и обувь.

Засохшая кровь на тёмно-коричневой замшевой куртке не бросалась в глаза. Но Бюлов всё же постарался отскоблить её, оттереть.

Лишь после этого отважился выйти к шоссе.

Увидев старенький пикап, он поднял руку. Подобран его сельский житель, пожилой и жизнерадостный фермер, которому взбрело в голову провести второй день праздника в городе, навещая родственников. Сразу же угостил пассажира домашним печеньем. И Артур пожевал немного. Остатки печенья в целлофановом кульке положил в карман.

Словоохотливый пейзан взахлёб рассказывал о своём хозяйстве, о семье. Артур слушал и поддакивал, иногда невпопад. Горело плечо. Кажется, поднялась температура. Стучало в висках.

Бюлов старался не подавать виду.

Он покинул лес, в котором его убили бы рано или поздно. А дальше? Куда направиться, что предпринять?

Вряд ли исполнителей всего трое. Наверняка дома засада. Наверняка ведётся наблюдение за его немногочисленными друзьями и знакомыми, на случай, если он решится прийти к ним.

Поразмыслив, Артур с тоской осознал, что найдут везде, как бы далеко он ни убежал от фирмы. Скрыться в век компьютерных технологий, в век электронных следящих устройств — практически невозможно. Его ищут по всем каналам информации. Попытайся он сунуться к банкомату или расплатись карточкой в магазине — сразу отследят.

Что уж говорить о сотовом…

Бюлов расслабленный интеллектуал, не готовый к насилию, к борьбе, к жизни в бегах, в подполье.

Домой — нельзя, к друзьям — нельзя.

Что можно?

Сдаться?..

Вроде бы выбора не было. Но Артур упирался, не хотел смириться. Много ли радости — ощущать себя загнанным в угол? Чем дольше Бюлов думал, тем отчётливее понимал — не бежать ему надо, а вернуться и проникнуть в Исследовательский центр, прямо сейчас. И там поискать выход.

Где его ждут меньше всего? Конечно, в Исследовательском центре. Поскольку — что ему там делать, в последние часы жизни?

Селянин высадил Артура в зелёном пригороде, около Исследовательского центра Высокая живая изгородь, за ней — изгородь металлическая. Железные ворота. Стеклянная будочка, исполняющая обязанности КПП.

Он вошёл в «стекляшку».

Парни из охранного подразделения выполняют узкий, строго очерченный круг задач. Их работа — проверить документы и впустить; проверить документы и выпустить.

Бюлов надеялся, им не позвонили сверху, не приказали, во что бы то ни стало задержать беглеца до приезда ликвидаторов.

В качестве одного из ведущих специалистов, он имел разрешение входить на территорию Центра в любое время. И Артур пользовался этим правом на стадии окончательной доводки прототипа. Сейчас прототип готов. Бог даст — охранники пока не знают.

Сердце колотилось.

— Доброе утро, господин Бюлов, — сказал высокий парень в униформе, с автоматом МР5, на ремне висящим поперёк живота.

— Вы потеряли счёт дням?.. Сегодня выходной.

Беглец взглянул на зернистое, шершавое цевьё автомата.

Внешне сохраняя ленивую медлительность, внутренне заметался. Нервы.