Клуб оставшихся - страница 14

Она только моргала глазами.

— И все-таки… — запнулся Эллери с озабоченным выражением на лице, — быть не может. Не может! Однако так и есть. — Он с ухмылкой взглянул на нее. — Тут и кроется истина. Маленькая связочка. Драгоценное недостающее звено.

Никки смущенно улыбалась.

— Эллери! Вы что-то поняли? Что-то нашли?

— Что-то? — рассмеялся он. — Я понял все.

— Но как? Мама Росси рассказала о пожаре…

— Благослови Бог тот самый пожар!

— Что вы хотите сказать?

— Это решает дело!

Приемную в офисе инспектора Квина в Главном полицейском управлении можно назвать как угодно, только не уютной — голые стены без окон, духота, жесткие потрескавшиеся скамейки. Отсюда любой подозреваемый рад через часок-другой выбраться.

— Неизменный психологический эффект, — объяснял инспектор. — Все бесятся, как осы в улье. А взбесившись, развязывают языки. И если посадить тут человек шесть, которые дышат друг другу в затылок, криком будут кричать и проситься на исповедь.

Просидев час в той самой комнате, пять человек были, по выражению инспектора Квина, «готовы на все». То есть дошли до той точки, когда с великим наслаждением свернули бы длинную птичью шею своего мучителя, а Люсиль Черри выцарапала бы моргающие глазки. Мужской контингент составляли бармен Джо Салливан, его босс Сид Парамор, художник по рекламе Эрни Филлипс и, наконец, богач Дэвид У. Фрейзер, угрожавший разжаловать инспектора в патрульные и стереть в порошок, помоги ему Бог!

Инспектор с удовлетворенной усмешкой быстро потер руки, кивнул сыну, комфортабельно развалившемуся в глубоком кресле у окна.

— Все готово. Может быть, перестанешь играть в молчанку и объяснишь, в чем дело?

Тот заерзал в кресле.

— Пускай еще немного помаются, а я пока вам расскажу кое-что удивительное. — Эллери вытащил из портсигара сигарету, слегка размял, закурил. — Первое — мотив. Мы согласны насчет мотива?

— Конечно, — кивнул инспектор. — Тот, кто отравил бутылку мятного ликера «Бушер», кем бы он ни был, собирался убить своих коллег по клубу и заграбастать весь фонд, составляющий сто двадцать тысяч.

— Это ясно, — разочарованно вздохнула Никки. — Что нового скажете?

— Возникает простой вопрос, — начал Эллери. — Почему отравитель не налил синильную кислоту в бутылку вишневого ликера, который члены клуба всегда пьют на собраниях? — Он подался вперед, многозначительно размахивая сигаретой. — Почему он отравил мятный ликер?

Никки, сержант Вели и инспектор Квин с недоумением переглянулись.

— Действительно, странно, — согласилась Никки.

Инспектор прокашлялся.

— И я тоже об этом подумал.

Эллери поднялся с кресла, вышел на середину кабинета.

— Разве не понимаете, что это значит? Как нам известно, на бутылках «Бушер» нет этикеток. Название фирмы-производителя и все прочее выгравировано на донышке, где надписи не так легко увидеть. Опознать содержимое можно только по цвету.

Он помолчал. Никки, инспектор и Вели напряглись.

— Стойте, стойте, — попросила Никки. — Как же отравитель мог спутать цвет? Вишневый ликер красный, а мятный — зеленый.

— Как он мог спутать цвет? — страдальчески сморщился Эллери. — Спутал, не отличая красного от зеленого. Он дальтоник!

— Дальтоник?..

Инспектор сорвался с кресла:

— Точно! Вот и разгадка! Наша птичка не отличает красного от зеленого!..

Он схватил за руку сержанта, потащил к противоположной двери.

— Минуточку, папа, — нахмурился Эллери. — Ты куда?

— Куда? — Инспектор круто развернулся на месте, указывая на комнату ожидания. — Хочу проверить, кто не отличает красного от зеленого. Один из них дальтоник, и, выяснив, кто именно, мы отыщем преступника, который убил Билла Росси и хотел отравить остальных.

— Не надо. Я и так знаю.

Инспектор минуту тупо смотрел на сына, потом нетерпеливо бросил:

— Откуда ты знаешь, кто из них дальтоник? Я тебе говорю, что всех надо проверить. И знаю, как именно, клянусь святым Георгием! — радостно добавил он.

Эллери не успел объясниться, как инспектор выскочил в дверь, утащив за собой сержанта Вели. Ничего не оставалось делать, как передернуть плечами перед своей секретаршей, усевшейся в его любимом кресле, и уставиться в окно.