Клуб смерти - страница 31
— Он на дежурстве, и вы с ним разговариваете, — получил лейтенант ответ, который уже знал и без того, поскольку на форме было вышито «Том», а лицо хозяина формы выглядело сурово и ответственно.
— Полиция, — заявил Ньюмен и показал золотой щиток, зная, что в этом нет необходимости. Гражданская одежда так сидела на нем, что становилось понятно и без объяснений, сколько лет он провел в патрульных, а на лице ясно читалось: «Коп».
— Во вторник, около одиннадцати или чуть позже, Том Мак-Нэлли-жилец выходил из здания?
— Не могу сказать.
Ньюмен погрозил пальцем:
— Можешь. Ты не в суде, и даже не на допросе. Если до этого дойдет, у тебя останется шанс замаскировать свои слова.
— Я не могу сказать, — продолжал Том Мак-Нэлли-швейцар, — потому что Мак-Нэлли приходит и уходит через служебный вход, если возвращается один, а не с компанией.
— Служебный вход?
— Служебный вход.
— Который где?
— В подвале.
— Есть служебный лифт?
— Да, но он не пользуется лифтом, ходит пешком.
— Он спускается в подвал и выходит через служебный вход?
— Верно.
Можно ли еще что-нибудь узнать? Всегда можно выяснить что-то еще, но часто не сразу сообразишь, что именно. Закон Ньюмена.
— Есть у него какая-то особая причина для того, чтобы ходить через служебный вход?
— Никогда не спрашивал. Думаю, спускаться пешком быстрее, а подниматься гораздо тяжелее.
— Ухуху. Такой он человек, вечно, знаешь ли, экономит шаги, подгоняет секунды, тренирует выносливость и прочее…
Мак-Нэлли-швейцар молчал. Но ведь вопроса не было, не так ли?
— Какой тип замка на служебной двери?
— Защелка внутри, мертвый запор снаружи.
— Значит, у него должен быть ключ? Ты сказал, он приходит и уходит. Каким образом он открывает дверь?
— Так точно. У него есть ключ.
— У него есть ключ.
Опять молчание.
— Как он его получил? Или у всех жильцов есть такие ключи?
— Насколько я знаю, только у него.
— Хозяин здания или управляющий знают?
— Не могу сказать.
— Дело в том, — ну-ка, Джейк, сейчас получится, — если у него есть ключ, он может проходить так, что ты его и не заметишь.
— Правильно, я это уже говорил немного раньше.
— Ну, да… А у тебя, э-э, не возникало ощущения, что он приходит и уходит, а ты не в курсе?
Мак-Нэлли-швейцар отрицательно покачал головой.
— Или нет?
— Я не сказал — нет. У меня нет никакого ощущения.
— Хорошо. Так и сказал. Спасибо.
Швейцар кивнул.
— Мы еще увидимся. Или нет?
Бедняга передернулся от неприязни.
— Пока.
— Вы ничего не забыли, сэр? — остановил его Мак-Нэлли-швейцар.
Ньюмен проверил на месте ли кепка, перчатки и шарф.
— Думаю, ничего.
— Вы не собираетесь попросить меня не говорить мистеру Мак-Нэлли, что вы были здесь и проверяли его алиби?
— Э, нет. Мы не говорили об алиби. Я просто так поинтересовался, и он в курсе. Если увидишь его…
— Он — щедрый человек, мистер Мак-Нэлли.
— Несомненно. Он так и выглядит.
— Не только по праздникам. Круглый год.
— О, не так много столь щедрых людей.
— Он помнит дни рождения моих детей.
— Надо же! А сколько у тебя ребят?
— Двое. Кэтлин и Роберт.
— Кэтлин и Роберт. Милые имена.
— Штат в таких зданиях очень хорошо относится к жильцам.
— Вижу.
— С моей стороны было бы нечестно не сказать мистеру Мак-Нэлли, что вы побывали здесь.
— Вероятно, так.
— Приятного дня.
— Ну да, спасибо. Пока.
О Господи. Закон Ньюмена: никогда не проси швейцара слишком следить за рукой, которая его кормит. (За исключением желания укусить.)
9
Айр Сакс задумался, что бы такое поиграть. Немножко Кенни Джи или немножко Джуниора Уолкера? Он не знал, чем заняться, так ему было тошно.
Пять сраных сотен, пять прыщавых сотен получил он за валку Майкла Корри, кто бы он, на хрен, ни был, а он, оказывается, был кто-то. Был. О’кей. Не знаменитость, но в газетах напечатали фотографию, и не только из-за того, что его грохнули в киношке посередине фильма со Сталлоне и с ведерком из-под попкорна на голове. А потому что парень, так сказать, отчасти хорошо известен в своей сфере.
Эпидемиология.
Что бы, на хрен, это ни означало, дело дает прибыли больше, чем валка людей. Наверняка до чертиков много. Когда копы прошлись по его квартире в поисках намека и всякого дерьма, мол, кто бы мог его убить, они нашли в глубине шкафа сумку «Адидас» с неслабыми двадцатью штуками.