Клуб смерти - страница 52

Задача транспортировки была возложена на армию, которая с удовольствием одолжила нам два грузовика на две с половиной тонны каждый. Более чем достаточно для ожидаемого числа задержанных. Военные зарекомендовали себя лучшим образом при доставке раненых в больницу и легко справились с непогодой.

Монтгомери насмешливо хрюкнул:

— Вы говорите, советник, ваша безмозглая операция оправдана тем, что грузовики хорошо развезли бедных калек, превращенных в решето, по больницам?

Долан пришел на выручку к Мэри Элизабет:

— Вы просили отчитаться о приготовлениях к аресту, и мисс Неделикато ответила вам. Замысел операции принадлежит Мак-Алистер, и она уполномочила меня передать вам, что берет на себя ответственность за все случившееся. Если вы собираетесь обсуждать ее достоинства, то вам придется встретиться лично с Мак-Алистер.

— Достоинства? — буквально опешил Монтгомери. — Достоинства? Там ни одного достоинства. Ни одного не было. Нисколько. Ноль. Ничего. Зеро.

— Ценю ваше мнение, комиссар, — сказала Мэри Элизабет. — Однако позвольте вам напомнить, что вы — не мой босс.

— А позвольте мне напомнить вам, — рявкнул Монтгомери, — что ваш босс — первый свидетель в деле о подозрительной смерти по неестественной причине…

— Это не имеет никакого отношения к данному случаю, — перебила его Мэри Элизабет.

— Да? Очень сомневаюсь. Мы сейчас говорим о безразличии и презрении к полицейским стандартам и методам.

— Извините меня, — Мэри Элизабет решила закончить. — У меня еще много работы.

До того как она повернулась и зашагала через толпу, Мэри Элизабет сняла очки и сдвинула их на волосы. Но это был не совсем тот момент открытия тайны, когда коммивояжер вдруг снял библиотекарские очки и произнес: «Да вы… да вы прекрасны». Не лицо ее было замаскировано. А ее голос. И не до конца замаскирован — его индивидуальность проступила, как лицо сквозь вуаль, — она как бы уколола полицейского комиссара за неуверенность высказанного предположения, ей хотелось смутить его, он должен догадаться или хотя бы заподозрить, что он на самом деле слышал ее голос раньше.

— Джейк, — Тим Мак-Ивер стоял в дальнем углу офиса Клингера, стараясь занимать как можно меньше места, и все равно он выглядел виноватым, будто из-за неприличных мыслей.

— Тим.

— Дейв, сколько времени прошло.

— Тим, — Милнер нагнулся и посмотрел под стол. — Где Клингер?

Мак-Ивера разобрал нервный смех.

— Инспектор у начальства. С минуты на минуту вернется.

Они покивали, засунули руки в карманы и пошаркали ногами. Мак-Ивер старательно прочистил горло:

— Думаю, вы слышали, Нейт и я тянем, теперь дело об Арсенале.

— М-да, слышали, — признался Ньюмен.

— Федеральные ребята обкакались, а убирать нам.

— Тяжело, — посочувствовал Милнер.

Мак-Ивер сдвинул шляпу на затылок. Последний, кто еще носит мягкие фетровые шляпы.

— Клингер приказал, чтобы вы, ребята, навалились грудью на дело о парашютисте с террасы квартиры Мак-Алистер. Сделайте мне одолжение, а? Навалитесь. Вы только ничего такого, поймите меня правильно. Просто Нейт и я хотим спокойно тянуть свою лямку и не переживать о том, как вы там стараетесь или нет. Так что, знаете, время от времени позванивайте.

— Верное дело, Тимми, — как бы согласился Ньюмен.

— Что-нибудь хочешь узнать из того, что мы накопали, Тимми?

Ньюмен глянул на Милнера: он что, издевается, передразнивая его уменьшительное «Тимми»? Или… что? Он не знал, «что». Значит, «или» не должно быть. Значит, просто вопрос?

Мак-Ивер сдвинул шляпу на лоб:

— Я так полагаю, вы должны рассказать все, что у вас имеется.

Ньюмен кивнул и посмотрел на Милнера.

Милнер кивнул и посмотрел на Ньюмена.

Ньюмену пришлось расслабиться. Милнеру тоже.

— Ну что? — сказал Мак-Ивер.

Ньюмен поморщился:

— Мы нагребли кучу дерьма.

Милнер продолжал смеяться.

— Даже меньше, чем дерьмо.

Мак-Ивер присоединился к Милнеру и рассмеялся.

— Очень весело, — констатировал он.

— И правда, весело, — согласился Ньюмен.

— То есть… Я хотел сказать… Я думал, вы, ребята, не очень ладите друг с другом, так сказать.

— Правильно, — подтвердил Ньюмен.

— Терпеть не могу этого говнюка, — сказал Милнер.