Клуб смерти - страница 58
И жена — сучка, и жизнь — сучка, а в конце концов все равно сдохнешь.
Ты, ты. Жуткий парень.
— Дерьмо.
Жизнь такая стерва, что он даже не знает, с чего начать. Надо платить налоги, в которых он ничего не понимает, не думает о них, а просто нанимает бухгалтера, чтобы тот разбирался. И твердо знал, беспокоиться о них или нет. Об анальных свечках пусть беспокоится теперь.
Штуку с Мэри Лиз он понимает хорошо, без бухгалтерских объяснений, без карты автодорог, все ясно, как шерсть на спине Розали. Мэри Лиз скоро бросит работу, и он никогда ее больше не увидит.
— Уходишь? — спросил он ее. — Какого хрена?
— Ты мне должен премию за полнедели по кредитным карточкам, но я не платила за кофе и сок, не скинулась на подарок Вэл ко дню рождения, так что мы квиты.
— Мэри Лиз.
— Ох, Эдди, ты должен знать, что так не может продолжаться вечно.
— Так. Но как же последние полгода?
— Семь месяцев. С половиной.
— Большая сраная разница. Ты сюда пришла как будто вчера, ни хрена не знала, мне пришлось просить Вэл и других обучать тебя грязным разговорам, да я тебя даже учил трубку держать. Сегодня что ты собираешься делать? Эй, подожди одну паршивую минутку. Не думаешь ли открывать собственную службу, а?
— Я бы сегодня не хотела работать, если только не будет слишком много звонков.
— Ты должна.
— Здесь Вэл и Диана.
— Ты должна.
— Не забудь найти нового корректора для рекламы.
— Ты должна. Ты, дрянь, собираешься открыть собственную контору.
— Вэл может этим заняться. Приплатишь ей немного.
— Ты считаешь, что я тебя ущемлял, когда не доплачивал за проверку рекламы?
— У меня нет претензий, Эдди. У меня две работы. А у Вэл — одна и двое ребятишек, приплатишь ей немного.
— Дерьмо. Я тебя учил, как трубку держать, а ты собираешься открывать свой бизнес.
— Эдди?
— Да?
— Не повторяй этого больше, о’кей?
— Ну, а почему ты тогда уходишь?
— Это небезопасно.
— Какого хрена небезопасно? Ты же сраный СПИД через долбаный телефон не подцепишь? — Мертвый Эдди натянуто рассмеялся.
Мэри Элизабет была очень серьезной:
— Полицейские почуяли крысу, Эдди. Мне надо было все бросить несколько месяцев назад.
Он снова загоготал:
— Да пошли они. Я думаю, что ты работаешь на обе стороны забора.
— Ты знаешь, что я работаю на обе стороны. Подозрение исходит с другой стороны.
— Я так и говорю — так ли?
— Как?
— Как?
— Ну…
— Я тебе сделаю маленький прощальный подарок, — сказала Мэри Лиз.
— Минет?
— Настоящее имя клиента.
— Какого клиента?
— Твоего.
— Которого?
— Он называет себя Биллом. Платит вперед банковским ордером. Мазохист: цепи, топтание, копрофилия, топтание по нему в туфлях на шпильках, в таком роде.
Что за фигня такая — копрофилия — желание вставить кому-нибудь в форме копа, наверное, в мотоциклетном шлеме, белых нарукавниках, с жезлом и прочим дерьмом. Мертвому Эдди ничего не хотелось об этом знать. Он слышал про цепи и туфли на шпильках. Никому-никому он не рассказывал, но у Розали тоже есть такие, она любила прогуливаться в них перед ним, голая, совершенно голая. Только держала шелковый шарф между ног, вроде полотенца, тягала его взад и вперед по промежности, стонала и гадила от удовольствия. И просила, чтобы он разрешил ей пройтись у него по груди. Он всегда отвечал: «Хрен тебе». Он не какой-нибудь придурок. Розали предлагала пощипать ей соски, сильнее, сильнее, сильнее, но он не мог щипать по-настоящему сильно, он не такой идиот, как телефонные клиенты его девочек.
Ему не хотелось ничего узнавать, не хотелось думать о том, как Мэри Лиз сообщает парню по телефону, что собирается помочиться на него, навалить кучу дерьма, обуться в шпильки, надеть форму копа и прогуляться по мужику, кем бы он ни был.
— Не хочу ничего знать.
— Дело хозяйское.
Какого черта он не дослушал, кто этот ублюдок? Если бы дал ей возможность высказаться, то знал бы имя, оно могло бы стать хорошей картой в руках, когда люди Арти Рота затолкнули его в заднюю дверь «дельты-88», а так в его руках находился только хороший член, его собственный.
И жена — стерва, и жизнь — стерва, а в конце концов придется сдохнуть.
Эдди был совершенно уверен, что везут его не в Бруклин, хотя они и кинули его на пол в салоне машины лицом на ковер. Один из бойцов поставил ногу на его шею.