Клуб желаний - страница 35
В ее школе звезды-девчонки восседали в углу у окна, напротив звезд-мальчишек; здесь же, в Академии, восемь самых популярных девочек устроились за столом возле двери. В дни своего дежурства по столовой Клаудия с интересом следила за сложными перипетиями в жизни закрытого девичьего мирка, видела, как время от времени кто-нибудь удостаивался чести присоединиться к их кружку и присесть к ним за стол. Когда через несколько недель Клаудии снова выпадало дежурство по столовой, залетная «гостья» неизменно вновь оказывалась на своем старом месте или того хуже — отвергнутая за предательство прежними подругами, делила стол с другими такими же париями, изгнанными из общества или сразу нигде не пришедшимися ко двору.
Когда в середине второго семестра ее семья переехала (Клаудия как раз стала старшеклассницей), в новой школе ее сперва пустили только за стол таких вот изгоев. Она до сих пор помнит, как, выискивая свободное местечко, шла через всю столовую с подносом, где красовался комплексный обед (кусок отвратного мясного рулета с картофельным пюре и подливкой). Она же не знала, что никто никогда не берет «комплекс», да еще ее торопили — и злобная тетка за прилавком, и вся очередь. Из-за этого рулета она готова была сквозь землю провалиться — кругом все уплетали пиццу и горячие бутерброды с сыром. Ни одна живая душа не позвала ее сесть рядом. Понятное дело, никому не хотелось рисковать своим положением: кто знает, кто такая? Темная лошадка. Одета так себе, не слишком модно и не дорого. Плюс рулет…
Только за столом школьных изгоев оставались свободные места и никто не махал руками: «Занято!» Девочки за другими столами явно сочувствовали Клаудии — во всяком случае, некоторые, это было видно по их глазам, — но помочь не смели. Клаудия уселась на свободное место и принялась за свой обед. Пила кока-колу и ковыряла вилкой пюре.
Тогда-то к ней и подошла Молли Боннер. Клаудия не верила собственному везению. Судя по прическе, наряду и самоуверенности, Молли вполне могла оказаться королевой класса; было в ее манерах что-то царственное. «Добро пожаловать в нашу школу!» — с улыбкой приветствовала ее Молли и добавила, что если Клаудии что-то понадобится, она запросто может обращаться к ней или к кому-нибудь из ее подруг, и указала на свой стол. Почти все сидевшие там девочки, обернувшись, наблюдали за ними.
Клаудия выдавила неуверенное «спасибо».
— А откуда ты к нам приехала, Клаудия? — поинтересовалась Молли.
Из Аддисона, ляпнула Клаудия и тут же поняла, что лучше было бы наврать, придумать какой-нибудь маленький городишко или выбрать навскидку любое другое местечко в любом другом штате. Нельзя было произносить вслух название этой рабочей городской окраины. Молли поджала губки, улыбка на ее лице сменилась гримасой.
— А сейчас где живешь? — продолжала она допрос.
В Форест-Хиллз, снова сказала правду Клаудия, и тон Милли в ту же секунду стал ледяным.
— А я из Форест-Вудз. — Молли демонстративно остановила взгляд на подносе Клаудии. — Скажи-ка… в Аддисоне все едят мясные рулеты?
Клаудия сглотнула:
— Н-нет.
— А ты их любишь?
— Н-не очень. — Клаудия поняла, что обречена.
— А если не любишь, зачем взяла? У тебя что, с мозгами проблема? — Молли помолчала. — Или ты мне врешь? — Она откровенно издевалась. — Не надо мне врать, Клаудия. По-моему, ты обожаешь рулеты.
Молли оглянулась на свой стол; подруги одобрительно ухмылялись. За ними наблюдало уже полстоловой. Клаудия подняла голову и встретилась взглядом с глазами своих новых одноклассников. Они жаждали крови.
— По-моему, тебе надо доесть свой рулет, — заявила Молли. — Как дома, в Аддисоне.
Клаудия посмотрела на свою остывшую тарелку. Землистый кусок мяса выглядел не менее зловеще, чем зеленые глаза Молли.
— Мне вообще н-не хочется есть.
— А по-моему, хочется. Принимайся-ка ты за свой рулет, Клодия.[10]
Так под общий смех и возгласы «Клодия!» родилось ее новое прозвище.
— Ешь свой рулет, а то никто здесь не будет с тобой дружить.
Клаудия опустила глаза на тарелку. Зал в ожидании затаил дыхание: станет есть или нет?
— Я не голодна, — отрезала Клаудия, хотя на самом деле не чувствовала и половины той решимости, что прозвучала в ее голосе. Когда летишь вниз, терять все равно нечего.