Клуб желаний - страница 44

— Поэтому я…

— Теперь битый час разбираться. Эмили, солнышко, не надо снимать одежду с вешалок. Зачем нам беспорядок? — проворковала Гейл сладким голоском, каким всегда общалась с детьми, приводя Клаудию в изумление.

— Ты не поверишь… — Голос Гейл зазвучал глуше — вероятно, прижала телефон плечом к уху и развешивает розовые одежки на розовенькие вешалочки. — Звонила Эллен, обещала выйти раньше. Эмили, я сказала — нельзя! Платьица должны висеть на вешалках. Да, так вот. Вчера Эллен появилась, сказала, если сегодня нога будет не очень беспокоить, сможет приходить раз в неделю. Эмили, не надо так. Нельзя!

Возмущение Эмили набирало децибелы, действуя Клаудии на нервы. А Гейл как ни в чем не бывало продолжала:

— Так ты придешь в понедельник?

— Собираюсь, но…

Трра-ах! — раздалось на том конце провода.

Марион Чаттерман, школьная медсестра, зашла в учительскую и принялась варить себе кофе.

— Бог мой! — взвыла Гейл. — Она выдернула полку! Джон меня…

Эмили заревела.

— Все в порядке, солнышко. Все хорошо. Клаудия, прости, больше не могу. — И Гейл повесила трубку, но Клаудия еще успела услышать ее воркование: «Эмили Энн…»

Клаудия мрачно уставилась на смолкший телефон. Зря она позвонила Гейл в середине дня.

— На домашнем фронте все спокойно? — поинтересовалась Марион, большая любительница сплетен. Говорила она с миннесотским выговором, сильно растягивая «о».

— Все нормально, — откликнулась Клаудия, непроизвольно подражая ее говору. — Вообще-то это бы…

— Уж я-то знаю, как оно бывает, — перебила Марион. — Все так заняты — друг для друга времени не хватает. Однако если у вас серьезные отношения, то очень важно уделять друг другу время. И будет еще важнее, когда вы наконец станете настоящей семьей! — На последнем слове, произнесенном безапелляционно, властно, Марион вскинула голову. Постучи она пальцем по часам, и то вышло бы менее оскорбительно.

Ах, как хотелось перескочить через стол и хоть подержать ее за горло. Но Клаудия лишь фальшиво улыбнулась, изображая признательность за непрошеный совет.

— Мне пора на урок. — Она собрала в стопку так и не проверенные сочинения. Как пить дать, Эйприл Сибли снова закатит истерику. Возле «обеденного» столика Клаудия затормозила и налила себе кофе, приглядываясь к оставшимся пончикам с глазурью. Взяла один, откусила.

— Завидую я вам, молодым, — снова завела Марион. — Глотаете все подряд, и хоть бы хны. Сама такая была, а стукнуло тридцать пять — и как отрезало. Теперь каждый пончик прилипает к бедрам, будто овсянка к дну кастрюли.

Клаудия опять слабо улыбнулась с набитым ртом, но шоколадный пончик уже не доставлял удовольствия по причине возникшего образа вымазанных овсянкой бедер Марион Чаттерман.

Она кое-как помахала Марион двумя свободными от кофейной чашки пальцами, пытаясь управиться с дверью рукой с тетрадками. Ее прощальный жест остался незамеченным медсестрой: Марион увлеченно распечатывала пакетик заменителя сахара. Зато полная чашка качнулась, и горячий кофе расплескался на «Старика и море», на ковер и на носок серой замшевой туфли.

Мара волочила сумки с провизией, взбираясь по покрытым соляной коркой ступеням своего домишки на северо-западе города. «Квартал святого Бена» — так они всегда называли свой район, но с тех пор как яппи и всякие пижоны повадились селиться в здешних местах, название постепенно менялось на более стильное, «Северный центр». Зато и налоги росли с той же неуклонностью.

Мара пыталась дотянуться ключом до замка, но сил не было — тяжеленные сумки руки оборвали; в результате пришлось опустить покупки прямо в соль, чего она всячески стремилась избежать.

Притащив сумки на кухню, Мара протопала по деревянному полу назад, чтоб закрыть дверь. Теперь снова придется мыть пол.

Типпи уже сунул нос за полуоткрытую сетчатую дверь, которая без грубого нажима никогда до конца не закрывалась. Услышав шаги, отпрыгнул и припустил мимо Мары, низко припадая к земле.

— Там тебе ни диетической кормежки, ни тепленьких батарей, — сказала ему в хвост Мара. — Жизнь уличного кота — не сахар.

Типпи примчался на кухню и уселся возле сумок, аккуратно обернув себя хвостом. Кончик хвоста постукивал по линолеуму — так женщина постукивала бы наманикюренным пальчиком по крышке стола. Зеленые глаза внимательно следили за Марой.