Клятва графа Калиостро - страница 4

Муж покачал головой. Не поверил.

- Анна Павловна знает, что вместо меня к ней придет Славка? – сменила я тему.

- Сейчас это непринципиально. Надо уметь ставить собственное здоровье выше всех прочих здоровий, любовь меня.

- Ты не понимаешь...

- Угу, куда мне? – согласился Воропаев, принимая чашку обратно и переселяя меня на диван. – Всё она знает, Вер, можешь даже не волноваться. Ты лучше полежи, подремай, я тебя разбужу.

«Дремала» я вплоть до пол-одиннадцатого, за это время успели заглянуть Полянская, Игоревна, доктор Лиза и Жанна Романова. Талия подруги уже заметно округлилась, и Жанна светилась от счастья, как лампочка.

- Ой, а что?.. – недоуменно начала она.

Я приоткрыла левый глаз. То, что из четырёх посетительниц меня увидела только Жанна – случайность?

Артемий приложил палец к губам, что-то негромко ответил ей и, кажется, задал свой вопрос. Жанна передернула плечами и подтвердила:

- Да, у меня тоже было. Вы не волнуйтесь, такое случается. Галантина считает, что главное – всё вовремя предотвратить и пронаблюдаться. Тьфу-тьфу-тьфу, пока нормально, - она суеверно постучала по шкафу-стенке.

- Вы сняли камень с моей души, - серьезно сказал Воропаев.

- Ну что вы! - смутилась медсестра. - Если помощь будет нужна, пускай не стесняется и звонит в любое время. Прибегу, успокою, вправлю мозги по поводу…

Я зажмурилась. Подозрение, возникшее еще вчера, плавно переросло в уверенность.

У кабинета Татьяны Федоровны Галантиной ждали приема несколько женщин в возрасте от девятнадцати до тридцати пяти. Подавляющее большинство – с солидными животами, и все пришли в одиночку. На миг мне стало неловко, а уж когда после звонка мужа выглянула сама Татьяна Федоровна и пригласила войти…

- Как твое «ничего»? – весело поинтересовалась Галантина, указав мне на стул. – Пока сюда. Говоришь, до этого у Кляпиной наблюдалась? Не вовремя она в декрет ушла… Ну, ладно, Бог с ней, с Ольгой. Рассказывай!

Я говорила – она внимательно слушала, щелкая синей ручкой, то выдвигая кончик стержня, то возвращая его на место. Полистала мою карточку, задала пару уточняющих вопросов и пригласила в кресло. Результат осмотра подтвердил все мои худшие опасения.

- Вы уверены? – на всякий случай уточнила я. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, давайте проверим еще раз и убедимся, что вы ошиблись!

Но Татьяна Федоровна мольбам не вняла. Она ласково улыбнулась и закивала.

- Три недели, плюс-минус пару дней. Тебе, между прочим, давно пора, часики-то тикают, - заметила она. – Что, не рада? Не нагулялась?

- Я рада, я очень-очень рада, просто, понимаете... немного не вовремя.

- Понимаю. Избавляться, надеюсь, не планируешь?

- Нет! - я испуганно накрыла живот ладонью. – Нет, ни в коем случае.

- Вот и хорошо, - Галантина хмыкнула, щелкнула своей ручкой и застрочила в карточке, как пулеметчик. – На учет я тебя поставлю. Ничего смертельного не вижу, но полежать у нас дней десять всё равно придется. Лежишь, отдыхаешь, кушаешь, гуляешь на свежем воздухе, а ремонты пусть без тебя делают.

Я кивала невпопад, пытаясь прийти в себя и понять: как это случилось? Как же неведомое средство? Как же таблетки, которыми меня снабжала Кляпина и которые я добросовестно, чуть ли не минута в минуту, принимала? Как? Когда?! Ведь двух месяцев еще не прошло, беременность не может быть заметна! Мамочки...

Мысли путались. Мне следовало радоваться, но я боялась. Ребенок. Я хочу ребенка, действительно хочу! Но понимаю, что сейчас нам никак нельзя. А еще меня пугает реакция мужа. Пока мы шли сюда, он молчал. И Жанну отпустил молча. Нужно поговорить с ним, немедленно.

Гинеколог, напрасно пытавшаяся меня дозваться, махнула рукой.

- Беги уже, сообщай своему благоверному. Он, наверное, извелся весь.

Из кабинета я вышла на негнущихся ногах, вышла или вывалилась – всё едино. Артемий подхватил меня, обнял, и сразу полегчало. Спрашивать ничего не стал: моя физиономия, как обычно, вывела новость крупными печатными буквами.

«Жэкашная» очередь завистливо смотрела нам вслед.

- А моего фиг куда вытащишь! – пожаловалась соседке помидорно-румяная блондинка моих лет. – Некогда ему, некогда. Я, грит, после родов наверстаю.