Клятва на верность - страница 70

Ангел выпрямился и злобно посмотрел на Варяга.

— Так все ж таки знаешь Шекспира? И чего ты мне голову морочил?

— А хрен ли ты меня театрами в рожу тычешь? Ты ж знаешь, что я в столицах не жил! А там, где бывал, там все больше народная самодеятельность — пьески советских драматургов ставят к великим праздникам…

Ангел покачал головой:

— Н-да. Не ошибся Медведь… С пол-оборота заводишься. Так я о твоей памяти. Как это у тебя получается? Что ты, заранее запоминаешь или как?

— Или как. Просто живу, как все, но если надо что вспомнить, слегка напрягаю память и она мне тут же выдает. Либо текст, либо картинку.

— Ничего себе. Теперь понятно, отчего о тебе идет слава непревзойденного игрока. Ты что же это, рубашки карт сразу запоминаешь?

— В картах свои секреты, — усмехнулся Варяг. — Кстати, мой покойный папуля был профессиональным каталой. Так что у меня это по наследству. Карты я чувствую пальцами, мне и запоминать их не надо. Ты мне лучше расскажи об операции, что мне там грозит?

— Да ничего страшного. Просто тебя перекроят и выпустят другого человека. Это тебя, надеюсь, не пугает? Над руками тоже поработают. Можно было бы уничтожить папиллярные линии, — это достаточно просто, например выжечь кислотой, просто сжечь, но это, разумеется, не подойдет. Сам понимаешь, это может привлечь к тебе внимание, а наша задача — сделать тебя неприметным. Решено тебе пересадить кожу с другим рисунком линий. — И Ангел продолжал уже на полном серьезе, точно инструктор давал курсанту летного училища наставления перед первым прыжком с парашютом. — Медведь попросил меня лично проследить за операцией, так что я теперь некоторое время буду твоей тенью. Связь с законниками будет проходить только через меня. Я тебе дам номерок телефона, куда ты и будешь звонить по мере надобности. Телефон будет, конечно, крышевой. Там просто передадут твой звонок по инстанции, и я с тобой свяжусь. А теперь, раз ты такой памятливый, закрой глаза. Быстро.

Варяг повиновался, потому что не чувствовал сейчас никакой угрозы, как это всегда бывало в случае реальной опасности.

— Что стоит на зеркальном столике?

Варяг улыбнулся.

— Уж это я заметил сразу, как проснулся. Это, как понимаю, возникло, пока я спал. Там стоит бутылка «Столичной», армянский коньяк «пять звездочек» и коньяк «Наполеон». Закуску перечислять? Там только на одном блюде с фруктами…

— Хватит. Лучше вставай и примемся за дело, — засмеялся Ангел. — Тем более что повод каков — твое новое рождение.

И когда они уже поднимали бокалы, Варяг вдруг понял, что этим тостом он автоматически включен в число всесильных: он стал небожителем, то есть шестнадцатым.

Владислав нажал кнопку звонка и стал ждать. Сердце заколотилось так, что стало больно в висках. Он боялся того, что сейчас должно было произойти. Никогда еще ему не было так страшно, но и ни за что на свете он не хотел бы лишиться этой минуты. За дверью было тихо; тишина давила на него, секунды казались вечностью, в глубине души он был даже рад, что развязка оттягивалась. И вдруг за дверью раздался ее голос. И Варяг подумал: как же он мог столько времени вытерпеть разлуку с ней, с его Светкой, которую он, дурила, как-то даже подумывал бросить? До конца не осознавая, кем для него стала Светка за эти годы, он решил стать более свободным, лишившись ее!..

— Кто там? — спросила она.

И Варяг ответил:

— Откройте, пожалуйста… я от Владика.

Он сказал так, потому что Владислава Смурова уже не было. Четырежды судимый Смуров остался в клинике, где полтора месяца назад ему сделали пластическую операцию. Гражданин Смуров умер, оставшись в невозвратном прошлом. Даже голос у него слегка изменился и уже принадлежал новому человеку — Владиславу Геннадьевичу Щербатову. Для новой ксивы Варяг выбрал себе девичью фамилию матери…

За дверью была тишина. Тишина давила, становилась невыносимой. Он вспомнил, как почти две недели назад в ресторане, куда затащил его Ангел, после операции не оставлявший его ни на миг, ему удалось незаметно проскользнуть в кабинет администратора, в тот момент пустой. Он набрал казанский телефон Светы и точно так же, как и сейчас, его словно током поразило, когда он услышал ее голос, звонко ответивший: «Алло!» И он, назвавшись Владиком, успел только сообщить, чтобы она немедленно возвращалась в Москву, на квартиру, которую она снимала в течение учебных семестров у дальней своей родственницы Галины… Он тогда ничего толком не сумел ей объяснить — но она послушалась, приехала…