Клятва варвара - страница 27

На закате восьмого дня пути данвилец увидел Афанум. Доселе еще ни одному фессалийцу не удавалось побывать в этом городе и вернуться живым. Сюда приводили пленников для жертвоприношений. Сотни, если не тысячи, соотечественников гарана примостились здесь с жизнью!

В узкой долине располагались четыре мощные каменные башни, соединенные высокой зубчатой стеной. Это была лишь первая линия укреплений, полностью перекрывающая пространство с Полуночи на Полдень. Примерно в пятистах шагах к Закату находилась вторая, основная линия. Двенадцать башен, толстые крепостные стены, на которых магинцы установили катапульты и баллисты, способные метать гигантские камни на огромное расстояние.

Теперь стало понятно, почему Торосар, отец Эдрика, великий полководец, отступил от Афанума, даже не пытаясь его штурмовать. Фессалийцам, никогда не обладавшим значительной армией, такой город взять был бы невозможно – ключ ко всей Магине был неприступен. Высокие горы со стороны Полуночи и Полудня надежно закрывали фланги Афанума.

Возле ворот Ксатлин увидел десять закованных в броню копейщиков. У них были длинные продолговатые щиты, сверкающие в последних лучах заходящего Солара латы, круглые шлемы, бронзовые от загара лица. Впрочем, Ксатлина больше всего поразили не укрепления города, не солдаты Галтрана, не их оружие, а окружающая местность. Мертвая, каменистая поверхность, лишь кое-где виднелись чахлая трава и лишайники. Повсюду высились пирамиды из идеально отполированных человеческих черепов. Сколько же людей здесь было принесено в жертву?

Король невольно вытер со лба капли холодного пота. Ему вдруг стало по-настоящему страшно. Правильное ли решение он принял? Волар-жестокий бог и требует от своих приверженцев постоянных жертв. Способен ли гаран на такой шаг? Сомнения, сомнения… Но отступать уже было поздно. Для большего устрашения врагов, магинцы вывешивали на внешнюю сторону крепостных стен обезглавленные скелеты. Учитывая протяженность укреплений, их количество измерялось сотнями. Стараясь держаться уверенно, данвилец сохранял молчание. Мондор что-то сказал стражникам на своем языке, и путников тотчас пропустили в город. Здесь Ксатлина поджидало новое неприятное испытание. Между двумя защитными линиями союзники разместили лагерь с пленными фессалийцами. Судя по облику: темным волосам, смуглой коже и остаткам одежды – они являлись уотсолцами: эта провинция уже целиком принадлежала Галтрану. Тысячи грязных, измученных рабов сидели на земле, боясь поднять взгляд на своих мучителей. Их всех ждала ужасная участь – дети, старики, женщины, мужчины были предназначены для принесения в жертву кровавому богу. Между рядами безвольных пленников неторопливо прохаживались стражи. Их внешний вид значительно отличался от стражи у ворот – они носили легкие туники, доспехи из воловьей кожи, на ногах были плетеные сандалии, в руках – короткие копья и плети. Положение этих солдат в армии Магины было явно не высоко, зато злости, ненависти, жестокости у этих воинов хватало с избытком. Они без всякой причины набрасывались на какого-нибудь раба, избивая его древками и ногами. Превратив лицо бедняги в кровавое месиво, переломав несчастному руки и ребра, охранники с довольным видом двигались дальше.

Судя по всему, жестокость в армии Магины поощрялась. Солдат должен убивать врага без жалости и сострадания. Так требовал могущественный Волар.

Мондор внимательно следил за реакцией гарана, и данвилцу приходилось держаться с холодным бесстрастием. Впрочем, после той резни, что устроили войска Ксатлина в Трунсомских городах, короля трудно было смутить жестокостью. Милосердием и добротой он никогда не отличался. Кодекс рыцарской чести был давно забыт и растоптан. Если хочешь получить неограниченную власть, не стоит размениваться на мелочи. Человеческая жизнь ничего не стоит в этом мире!

Вторые ворота остались позади, и путешественники въехали в жилую часть Афанума. Сразу бросился в глаза огромный храм из белого мрамора, построенный в виде черепа. Гладкие, четкие линии поражали своей точностью, а пустующие черные зеницы нагоняли страх. В высоту сооружение достигало пятидесяти локтей, что говорило о мастерстве магинских зодчих.