Клятва вечной любви - страница 6

Когда Ульяна увидела свою дочь впервые, то даже испугалась – уж очень она была красненькая и сморщенная. А глаза малышки, пустые и черные, вечно слезились. Потом молодую маму успокоили, заверив, что почти все новорожденные не отличаются красотой, а уж коль родительница так хороша, то и не стоит особенно беспокоиться. Что Ульяна и сделала – перестала беспокоиться. Однако время шло, а дочка не становилась краше, и женщина вновь начала волноваться по этому поводу.

– Мам-Улечка, там дядя Витя в окно стучит! – Девочка вбежала в комнату, на ходу вытирая усыпанный крошками подбородок.

Ульяна отбросила тюль и быстро прошла в кухню.

Жили они на первом этаже панельной четырехэтажки, и из окна их квартиры можно было не только видеть заросший сиренью палисадник, лавочку, облюбованную старушками, песочницу и угол школы, но и разговаривать со стоявшими на улице.

– Ульяна, я вам сейчас мешок картошки принесу, – сообщил куривший у их окна мужчина.

– Витя, спасибо, конечно, но зачем?

– Что значит зачем? Чтобы есть.

Дядя Витя подмигнул Верочке. Девочка хихикнула и спряталась за маму.

Вообще-то дядя Витя был единственным, кого она не боялась. Все же остальные взрослые, даже бабушки, нагоняли на нее страх. Хотя, если честно, детей она боялась еще больше, за исключением Стаса, дяди Витиного сына. Вообще отец и сын Радугины были единственным друзьями Верочки и Ульяны. Дядя Витя им помогал – то кран починит, то гвоздь вобьет, а Стас защищал белобрысую соседку от нападок дворовой детворы. Весь же остальной мир Веру с мамой недолюбливал.

Мешок с картошкой благополучно перекочевал в их квартиру, дядя Витя ушел, мама отправилась в подвал искать место для овощей, а Верочка осталась одна. Пройдясь по комнате и не найдя ничего для себя интересного, она остановилась у зеркала. Отражающаяся в нем девочка Вере не понравилась – белесые ресницы, маленький рот, острый носик, красноватые диатезные щеки. Ужасная девочка! Вера швырнула в зеркало носком, который держала в руке, и бросилась к окну в надежде высмотреть Стаса.

На улице резвились дети. Компания из десяти человек играла с мячом. Называлась игра удивительно – «халихало». Верочке всегда хотелось поучаствовать именно в ней. Конечно, она не отказалась бы и от «стрел», и от «вышибал», но «халихало» ее привлекало именно своим названием – оно было таким загадочным, иноземным… Но ее никогда не принимали! Разве что позволяли постоять вместо столбика, когда девочки прыгали через скакалку.

Мяч взметнулся к темнеющему небу, кто-то пронзительно заголосил: «Ха-ли-ха-ло!», ребятня забегала, раздались хохот и писк. Вера, спрятавшись за занавеской, наблюдала за происходящим. Она увидела, как, мелькнув красным боком на фоне росших стеной тополей, мяч опустился и угодил в цепкие мальчишечьи руки. Счастливец возбужденно подпрыгнул, и волосы его взметнулись вверх, как ушки спаниеля. Мальчик был настолько красив, что все девчонки (даже взрослые, десятилетние), не могли оторвать от него глаз.

– Стас! – взвизгнула Вера, забыв о том, что она в укрытии.

Мальчик обернулся, длинные темно-каштановые кудри блеснули золотом в свете заходящего солнца.

– Веруня, иди сюда! – возбужденно крикнул он. Утер со лба пот и улыбнулся, отчего его синие глаза стали еще более лучистыми.

– А можно? – Вера робко высунулась в форточку.

– Иди, иди, нечего стесняться!

Вера пулей выбежала на улицу. Хоть она и знала, что ее примут только благодаря Стасу, все равно была рада.

С сыном дяди Вити девочка подружилась не так давно – с год назад. Раньше она его, конечно, видела и знала, что это сын Радугиных, но подойти и познакомиться боялась, а ему было не до нее. Стас рос на удивление активным пареньком, у него была куча друзей, подруг, масса увлечений и способностей. Вера не раз замечала его за совершенно разными занятиями: то он чинил свой велосипед, то стрелял из самодельного лука, то рисовал мелками на асфальте, то воровал яблоки в чужих садах. Как раз совершая последнее, он и обратил на Верочку внимание.

Она тогда гуляла с Волком, своим любимым псом, огромным и добродушным, а Стас висел на заборе, зацепившись карманом своих новеньких джинсов за кол.