Клятвоотступники - страница 31
— Это не та ли Наталья, которая была замужем за нашим сотрудником Багуто, а когда того уволили из милиции, развелась с ним?
— Да, она. Фактически Багуто сумела продать свою квартиру. И в данном случае возбудили уголовное дело, которое расследовал следователь Янин. Наталья побывала на приеме у Ситняка и после этого срочно прописалась по старому адресу. Доказать продажу квартиры и фиктивный брак практически невозможно, поэтому следователь выделил материалы в отдельное производство, а дознаватель, в свою очередь, вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Мне особенно не понравилось поведение Ситняка и следователя Янина. Я попросил Данкова выяснить через Милютина их истинные намерения. Однако мой знакомый этого сделать не смог. Ситняк стал косо смотреть на меня после того, когда я поднял в паспортном отделении материалы о повторной прописке Багуто. Ему явно что-то не нравилось.
В это время дело Милютина было рассмотрено в суде, и по его приговору видеоаппаратура изымалась в доход государства, но изъять ее не смогли. На мой вопрос, где она находится, Милютин заявил, что видеомагнитофон он продал, а телевизор подарил жене. Я не поверил и попросил Данкова выяснить истину. Через некоторое время он сообщил, что у Милютина видеоаппаратуру насильно изъяли Осьмак, Вишневский и Цердарь. У Милютиной в соответствии с законом я принял заявление, собрал материал и выслал его в Измаильский отдел для возбуждения уголовного дела, которое принял к своему производству следователь Санюк. С помощью Цердаря через определенное время оно было благополучно прекращено. А я после этого стал его злейшим врагом, и он делал все возможное, чтобы мне навредить. К этому времени Милютин был арестован за участие в хищении запчастей на Тольяттинском автозаводе и находился в СИЗО. По делу в качестве обвиняемого привлекли Данкова, и он также был арестован. Начальник СИЗО Васильев, в руки которого они попали, делал все возможное, чтобы меня опорочить. От него потоком шли оперативные материалы министру, где я характеризовался крайне омерзительно. Проверкой их занимался начальник инспекции по личному составу. Какое заключение он подготовил, не знаю, но однажды меня вызвал заместитель начальника отдела кадров МВД и предложил отправиться на работу опером в Смольяны. Так оказался я на должности рядового сотрудника уголовного розыска. Получилось довольно просто: истина молчит, а зло торжествует.
— Степан, а какова роль Ситняка в деле Хохлова?
— Я считаю, что привлекать к уголовной ответственности надо и Хохлова, и Ситняка. Оба воры. А действовали они вот как. Перед каждым праздником готовые пакеты Ситняк вывозил из комбината на своей машине, а потом рассылал их по квартирам руководства. Когда отмечалось пятидесятилетие генерала Мунтяна, он много вывез высокосортного коньяка, а с других предприятий — деликатесов к столу. Только за это он должен сесть надолго. Вот вспомнишь меня, отыграется эта мразь на Тузлукове за задержание Хохлова с коньяком.
— Ты прав. Пока зло торжествует, но, я думаю, ненадолго. Свежим воздухом повеяло в МВД. Министр поддерживает Рыкова, а тот стремится создать аппарат из профессионалов. Это радует. Уверен, что твой вопрос будет пересмотрен и справедливость восторжествует, — подвел Санев итог беседы с Сидореней.
— Дай бог, чтобы так и было, — согласился тот.
— Ты ешь, а то все ведь остыло.
Цердарь был весьма обеспокоен начавшимся расследованием. Еще с начала проверки, проводимой Саневым и Шамшуриным, он, выбитый из равновесия, заволновался, переговорил с приятелями, предупредив их не давать показаний, как бы ни изощрялись сотрудники милиции при опросах, посоветовался с шурином Дудко. Анатолий Ефремович предложил активных действий пока не предпринимать, а скорее выяснить, что криминального может быть вменено именно ему, и только тогда подключать высокопоставленных покровителей. Главное — не паниковать.
Несколько успокоенный, Цердарь убеждал себя, что никому не удастся разбить созданный им щит защиты, поэтому на первых порах просто наблюдал за действиями сотрудников, радуясь их неудачам.