Клятвоотступники - страница 47

— У меня также нет подвижек в лучшую сторону, хотя боссы успокаивают, говорят, что делом Хохлова занимается ЦК. Посмотрим, куда кривая вывезет, но обиженный мной Петька Санев активно продолжает собирать материал. Боюсь, как бы не вышли на коньяк, который сбывал Михаил. Если этот курвец доберется до бара, хана нам будет, никакой ЦК не спасет, — отставив в сторону тарелку с недоеденным борщом, промолвил Ситняк.

— Не думаю, что они смогут выйти на бар. Участников этого дела не много, и каждый будет молчать. Поэтому не переживай, здесь все глухо. Меня больше беспокоит видеоаппаратура Милютина, которую мы изъяли. На первый взгляд, казалось, пустяк, а, смотри, как обернулось. Рыков со своими оглоедами вцепился мертвой хваткой. Красный обещал поработать с наиболее опасными свидетелями, может, что и выгорит. По крайней мере, есть какая-то надежда.

— Может, он займется свидетелями Хохлова? Ты поговори с ним. Я думаю, что перестраховка нам нисколько не помешает. У меня нет доверия к нашим друзьям-генералам. Брать брали, жрать жрали, а когда надо выручить, вытащить из дерьма, кишка оказалась тонка. Стали бояться собственной тени. Кривиться начинают, если к ним заходишь, — с гримасой презрения сказал Сергей, наполняя рюмки.

— По делу Хохлова большой опасности нет. Мне кажется, что с помощью ЦК против него уголовное преследование будет прекращено, поэтому не будем пороть горячку и немного подождем, а то как бы не навредить, — возразил Цердарь.

— Нет так нет. Давай подождем, но я сомневаюсь в положительном исходе этого дела. Как бы не опоздать. Потом спохватимся, а поезд уже ушел, — Ситняк помолчал, потом спросил: — Может, составишь мне компанию на вечер? Махнем на озеро, пообщаемся с девочками, малость расслабимся, — предложил он.

— Нет, не могу. Татьяна ждет. Она и так сильно переживает, волнуется, если поздно задерживаюсь, не хочу огорчать, — с сожалением отказался Цердарь.

— Ну как знаешь, а я сегодня собираюсь погудеть. Съезжу на озеро с Наташей.

Некоторое время они молча ели. Ситняк, расправившись со вторым блюдом, пил минеральную воду. Цотом, как бы подведя итог сказанному, произнес:

— Значит, пока активности не проявляем. Ограничимся тем, что сделали, и ждем результата. Я правильно понял, Виктор?

— Правильно.

— Очень не нравится мне эта маята. Боюсь, загремим мы с тобой под фанфары. Но, если такое случится, никого не пощажу. Не один хряк без лампасов останется.

— Ладно, не паникуй. Мы, Сережа, в состоянии выйти из любого положения. Выйдем и из этого. Так что, не горюй и держи себя в руках, — старался поддержать своего приятеля Цердарь. — Постоянно будь на связи и информируй меня, если обстановка осложнится, чтобы своевременно принять упреждающие меры. Если появится серьезная опасность, то для своей защиты будем применять все, даже пойдем на крайние меры.

Ситняк с испугом посмотрел на Цердаря.

— Ты думаешь, и до этого может дойти?

— Не исключено. А пока нас с должностей не снимают, из органов не увольняют и обвинений не предъявляют. Вывод один: против тебя и меня у них ничего серьезного нет.

— Буду рад, если твои слова подтвердятся, — со вздохом заметил Ситняк.

Они поднялись из-за стола, распрощались с Вишневским, который утолял жажду посетителей прохладительными напитками, и вышли на улицу.

На исходе дня в кабинете Ситняка появилась Наташа в легком светлом платьице с сумкой через плечо, часто поправляя очки, сползающие с потного носика. Открытые туфли на шпильках еще больше подчеркивали стройность ее красивых ног. Поцеловав Сергея и большим пальцем стерев с его губ помаду, она села к столу, закинув ногу на ногу, достала из сумочки сигареты и закурила. Глубоко затянувшись и выпустив дым, она внимательно посмотрела на своего сердечного друга. Измятое, серое лицо, мешки под глазами, угнетенность, которая чувствовалась во всей мешковатой фигуре Ситняка, вызывали жалость.

— Сереженька, что случилось? Ты чем-то серьезно обеспокоен? — с нотками тревоги в голосе произнесла Наташа.

— Не волнуйся, все в порядке. Малость устал. Съездим на озеро, отдохну и приду в норму.