Ключ Давида - страница 10

Чем больше они приближались к центру города, тем плотнее становилось движение. Джордан вначале пытался увидеть через окно машины что-то знакомое по своей первой детской поездке в Москву, но скоро оставил эти попытки. Город был слишком большим, а он был здесь слишком давно.

– Я что предлагаю, – начал Валерий. – Поехали сразу в Управление, пока генерал на месте. Доложимся, проведем совещание, а потом уже в гостиницу. Или ты устал с дороги?

– Нет-нет, никаких проблем, – согласился американец. – Чем раньше мы приступим к делу, милостивые государи, тем лучше.

Оба русских дружно расхохотались.

– Извините, что-то не так? – смутился Джордан.

– Да, нет, все нормально, – отозвался Игорь. – Просто государями нас еще не называли. Мы же все больше товарищи, камрады, значит. Вот если ты генерала нашего как-нибудь так назовешь, это будет нормально, вроде как международное сотрудничество, и так далее. А между собой мы Иванычи да Михалычи.

Игорек оказался не таким уж молчаливым. Всю дорогу до Управления он рассказывал истории из своей службы в горячих точках, больше напоминавшие сюжеты фильмов о Рэмбо. Валерий только иронически улыбался и хмыкал. Игорь легко прорывался через вполне серьезные пробки, не уступая лихостью остальным московским водителям. Он несся по встречной, проезжал под знаки, находил только ему ведомые пути через дворы, заставлял открывать какие-то шлагбаумы… Пару раз их пытались остановить «дорожные полицейские», но высунутая в окно рука Валерия с раскрытой красной книжечкой заставляла их отступить.

– Ну, все, приехали, – неожиданно прервал он красочный рассказ Игоря о младшей жене афганского губернатора. Они подъехали к знаменитой на весь мир цитадели русских спецслужб – громадному дому на Лубянке. Джордан вдруг вспомнил, как в первый свой приезд в Москву много лет назад они с дедом вышли из «Детского мира» с большущим плюшевым медведем и дед повел его на эту площадь, только тогда на ней еще возвышался памятник. Дед молчал, а Джордан нетерпеливо дергал его за руку, заглядывая в глаза. Он не понимал, почему они стоят на одном месте так долго и почему на глазах деда слезы, а его всегда добрый взгляд вдруг стал жестким и чужим. Потом дед глухо и невнятно, будто что-то сдавливало ему горло, сказал:

– Запомни это место. Реки русской крови здесь пролились.

Конечно, ничего он тогда не запомнил. Но откуда тогда всплыла эта картинка сейчас, так ясно и четко, что он ощутил даже запах дедова табака, который тот долго разминал в своей трубке, прежде чем прикурить? Теперь ему предстояло войти туда, и он весь сжался внутри, как будто в эту минуту предавал своих замученных чекистами прадеда и прабабушку. С некоторым усилием он вернулся к реальности. Дальше Джордан чувствовал себя уже в роли персонажа дешевого голливудского боевичка о КГБ. Пропуска, часовые навытяжку, коридоры, ковры, люстры – весь этот растиражированный набор штампов, оказывается, до сих пор существовал на самом деле.

Генерал принял их незамедлительно, прервав ради этого совещание. Джордан с интересом смотрел на людей, покидавших высокий кабинет. Все они были в гражданской одежде, с портфелями и папками. В этих мужчинах, средних лет и совсем молодых, не было ничего от зловещего образа коварных советских тайных агентов. В общем, они вполне могли бы сойти за нью-йоркских коллег Джордана, только костюмы у русских были получше, и еще среди них не было ни одной женщины.

Кабинет генерала уже не напоминал интерьеры из «Парка Горького». Минималистский дизайн, два компьютера, большой экран для конференций на стене – все очень удобно и со вкусом. Портрет улыбающегося молодого русского президента в золоченой раме только добавлял динамизма и современности.

Генерал Васильев, однако, выглядел именно так, как чекисты в западных фильмах, разве только без идиотской бородки. Ему было слегка за пятьдесят. В пристальном взгляде голубых навыкате глаз читалась уверенность человека, знающего себе цену. При появлении иностранного гостя на красном лице генерала появилась широкая улыбка. Пригладив обильно седеющие волосы и с трудом произнеся «Хау ду ю ду», он перешел на русский.