Ключ к Ледяному Источнику - страница 16

— Обувь я без тебя покупать не рискнул. Завтра будем в Воленхольме, там большой мастеровой квартал. Купим тебе сапоги.

Лина лишь кивнула. А Ледяной продолжал копаться в своей сумке.

— Это тоже тебе, — на стол упала маленькая книжечка с яркими рисунками.

— Детская книжка?

— По ней учатся читать. Ты же хотела.

Он не смотрел на чужемирку, доставая другие вещи из своего заплечного мешка. Световой кристалл в дорожной оправе, плотный нательный кошель, что-то напоминающее амулет: крупный камень в сложной, витиеватой оправе, которую сложно было назвать красивой. Лина поняла, что это магический артефакт — носят его не для красоты. Совсем с другими целями. Ледяной готовился к дороге. Она молча разглядывая все, что он выкладывал на стол. Последней была деревянная расческа.

— Эта? — Ледяной поднял на нее вопросительный взгляд.

— Ты заходил в таверну? — Лина с удивлением и радостью прижала к груди подарок Дарны.

— Да, сказал, что ты уезжаешь. Они отдали мне ее.

Отдали, конечно, громко сказано. Ледяной ухмыльнулся, вспомнив онемевшую Урму и побледневшего Вольга. Они, скажем так, не были против, чтобы он зашел в кухню и забрал вещи их работницы. Бывшей работницы. Ледяной прищурился, как сытый кот. Им она бывшая работница. Теперь она его!

Завтракали молча. Наемник явно что-то просчитывал в уме, строил планы. Лина боялась вмешаться в этот поток мыслей.

— Спасибо, — он отодвинул тарелку и встал.

— Тебе понравилось? — ну надо было же хоть что-то спросить!

— Конечно. Ты готовишь намного вкуснее Урмы. Полезный навык.

«Полезный навык», блин… Это он похвалил ее? Или что? Да, дорогая, ты божественно готовишь, дорогая, твоя стряпня делает этот мир лучше, дорогая! Последнее рассмешило и саму Лину. Ну глупость же! Человеческие поступки, мысли, действия. Вот что делает мир лучше. Но не стряпня. Вкусная еда может, разве что, сделать жизнь чуть-чуть приятнее. Лина улыбнулась своим мыслям и принялась убирать со стола. Ледяной, между тем, готовил вещи. Откуда-то из лавок он доставал то, что, по его мнению, может пригодиться им в дороге. Фляги для воды, дополнительный плед, моток веревки, что-то, напоминающее лопату, какие-то порошки и баночки, вероятно, с мазями…

— Переоденься в дорожную одежду, — Лина перед обедом успела натянуть свое старое платье. Ей казалось кощунством носить сейчас обновки. — Я сейчас приведу твою лошадь, потренируешься немного.

— Потренируюсь?! Я?!

— Мне тренироваться не надо. Значит, ты.

Он был абсолютно уверен в себе. Вообще непробиваемый.

— Слушай, ты, наверное, не знаешь, но я пыталась садиться верхом. Это плохо закончилось.

— Я слышал эту историю, — он не стал ей рассказывать про то, как мужики на кнестовом дворе долго и смачно обсуждали подробности ее попытки. Конечно, ей дали самого дурного коня. Кто ж хорошую лошадь из конюшни почти на месяц уведет.

— Ну, если слышал, то должен понимать!

— Они не учили тебя. Я научу.

Лина смотрела на него. Губы ее дрожали от волнения. С них были готовы сорваться сотни возражений и тысячи возмущенных восклицаний. Но в глубине души Лина понимала, что выхода у нее нет.

— Ты хорошая ученица, — Ледяной понял все, что она не сказала. — У тебя все получится.

Лина глубоко вздохнула и кивнула. Он шагнул к ней. Стал почти вплотную, как тогда на берегу, и опять коснулся ее щеки.

— У тебя получится.

Ну тут уж Лина не могла не поверить! Он научит.

Остаток дня они провели с лошадьми. Ледяной купил ей ладненькую пегую кобылку.

— А как ее зовут? — Лина попробовала погладить ей шею.

— Кого?

— Ну, лошадь. Мою.

— Я не знаю. Назови сама, — наемнику было все равно.

— Я?

— Ну она ж твоя!

— А как назвать?

— Как хочешь. Заря, Птель… — Ледяной неопределенно повел плечами, перебирая обычные клички деревенских кляч.

— А как зовут твоего?

— Гелть, — он уважительно и почти любовно погладил изабеллового красавца по носу.

Лина с сомнением посмотрела на свою лошадку. Птелью здесь звали полевую пташку вроде ласточки. А ее простушечка… Ладненькая, миленькая, белая в коричневых пятнах. Будто рябая.

— Какая ты Птель? — тихо проговорила она. — Ты у меня скорее курочка Ряба. Рябушка, — протянула, поглаживая покорную лошадку по мягкому носу.