Ключ от Королевства - страница 14

Гарольд ничего не ответил. Еще раз прошелся из угла в угол.

– А знаешь, – сказал вдруг спокойно. – Давай спать. Завтра рано в поход… Если ты не передумаешь, конечно. А то ведь, пока не протрубит труба, можно попросить его величество вернуть тебя обратно… откуда взяли. Ты только скажи…

Он отошел в дальний угол и там улегся на соломенный тюфяк. Укрылся клетчатым шерстяным одеялом и вскоре засопел.

Разумеется, я не заснула.

Пусть тюфяк был чистый и в меру мягкий, пусть огонек в камине так уютно потрескивал, пусть снаружи за окном потихоньку пели ночные птицы и светили огромные, ненатуральные, сказочные звезды. Пусть все было хорошо – но мне-то было плохо.

Во-первых, стыдно и страшно было вспоминать мое первое «магическое» задание и как я его провалила. Это вам не контрольная. Если бы Гарольд не вступился – прямо и не знаю, что со мной стало бы.

Во-вторых… меня страшно обидели слова Гарольда. Он не верил, что я маг. Он хотел, чтобы я струсила и сбежала в свой мир. Он прямо мечтал об этом. Тогда бы он сказал Оберону с притворной грустью: «К сожалению, ваше величество, она всего лишь девчонка, да еще и маленькая для своих лет. Я очень хотел научить ее магии. И я бы ее научил, конечно, если бы она не перепугалась…»

И когда я воображала Гарольда, который говорит все это Оберону и сокрушенно качает головой, мне хотелось грызть одеяло.

С другой стороны, мне очень хотелось домой. Прямо-таки до слез. Отсюда, из Королевства, все домашние беды казались маленькими и ненастоящими.

Гарольд сопел во сне. Как-то очень громко, ненатурально сопел. Я вдруг подумала: а так ли просто ему заснуть? Ведь если я провалила первое задание – то и он провалился как учитель. А Оберон ведь ему доверяет…

Будто в ответ на мои мысли Гарольд засопел громче и перевернулся с боку на бок. И захрапел так, чтобы всем было ясно: спит человек.

Камин догорал. Скоро в комнате стало совсем темно.

Открываю глаза – а в окна бьет солнце. На полу соломинки блестят, как золотые. В дальнем углу комнаты сидит Гарольд и натягивает сапоги.

– Подъем. Иди умывайся.

– Доброе утро, – сказала я вежливо.

В коридоре был рукомойник, я еще вчера запомнила, где он стоит. И только я задумалась, как половчее себе на руки слить из ковша – как появилась женщина в переднике, кругленькая, веснушчатая, приветливая. Мне показалось, что я ее где-то раньше видела.

– С добрым утречком, новый маг дороги! Давайте-ка пособлю… Отхожее место, – она понизила голос, – нашли уже?

Отхожее место я нашла еще ночью. Просто горшок в закоулке, и все.

– Умывайтесь, собирайтесь, скоро выступаем… – Она лила мне воду в ладони, вода была холодная, тугая, с меня сразу же слетели остатки сна. – Нате вот, – протянула чистое полотенце. – Тут вам одежку прислали из мастерской – по особому заказу… Гарольд! – крикнула она в комнату. – Его величество велел поторопиться!

– Сейчас, – глухо отозвался мой учитель. Женщина бесцеремонно сунула нос за дверь:

– И чтобы ты мне старую куртку не бросал здесь, а с собой взял. Она теплее новой, а в горах будет мороз.

– Ну чего ты, ма, у меня и так сумка лопается…

– Ты слышал, что я сказала?

– Ну, слышал…

– Давай-давай, уже трубачи к воротам поехали. Через час выступаем.

И она убежала куда-то, на ходу одарив меня улыбкой. Я поняла, на кого она похожа: тот же веснушчатый нос, длинные бесцветные ресницы, каштановые волосы. Только Гарольд был тощий и костлявый, а мать его – круглая, как мячик.

На лавке, где я спала, лежал объемистый мешочек. Одежда?

– Это кому? – Я была уверена, что вчерашние обноски так со мной и останутся на весь поход.

– Тебе, – ответил Гарольд, не глядя. – Мне, что ли?

Я протянула руку, осторожно раскрыла мешок…

Ух ты!

Полотняные рубашки, как раз моего размера, три штуки. Нитяные штаны – две штуки. Жилет с нашитыми на него стальными пластинками, но все равно не очень тяжелый. Кожаная куртка – скроенная точно по мерке, красивая и мягкая, на железных застежках, с отворотами на рукавах. Штаны – тоже из кожи тончайшей выделки. Теплый плащ – кажется, шерстяной, темно-синий, с гербом. Пояса, платки, еще какие-то замечательные мелочи и – внимание! – сапоги. Если бы Зайцева увидела меня в этих сапогах, да в школе…