Ключи от неба - страница 3

Я вытащил свой «Самсунг».

— И у меня…

В это время с разных сторон докатились тяжелые удары. Издалека. Настойчиво так… Над Бицевским парком встали дымные столбы. Джамшуты бросились к машине и стали выдергивать из нее сумки и чемоданы с явными клептоманско-мародерскими намерениями. Заорав страшными голосами, мы бросились на спасение добра.

Валера выдернул из под куртки страшного размера нож-наваху и, размахивая ей как Тарзан, загнал среднеазиатов в угол кузова. Из подъезда выскочил брательник.

— Макс! — Заорал он мне. — Бля буду, по нам херачат ракетами…

— Хорош гнать!

— Точно ракеты — к гадалке не ходить, подтвердил Валерка. — Пока не накрыло, укрываться надо!

— Хамстер! За руль! Равшаны! Прыгай в кузов, кто хочет жить! Валера — по газам к метро!

Наплевав на брошенные вещи и технику, все сноровисто погрузились в кузов, и, резко дав по газам, зилок помчался к метро.

— Вовка, что в сумках?

— Еда из Ашана, затарился вчера… В черной сумке «ИЖ»-27, патронов штук пятьдесят, приспособы для чистки и релодинга.

— Негусто. У меня с собой «Оса» и патронов восемь. У Валерки Сайга 12к — я точно знаю! И без патронов он ее не носит.

Понятно. Ну, Валера собирался ставить прицел, поэтому в результате вооружен гладкостволом. Вовка вообще переезжал — все с собой. Один я как фоска в сносе с травматой. И это при том, что дома у меня стволов, как у Валеры велосипедов. Ну хоть документы у всех есть…

Так, нагруженные сумками, выскочили из грузовика и, спотыкаясь, ломанулись в подземку…

Глава 2

С волками жить — как лошадь пить

Костёр не согревал. Он, конечно, давал убогий свет и обжигал ладони, но пробить своим теплом мрак подземелья не мог. Топлива было немного — и мы, сидевшие у огня, зябко кутались в одеяла. Но чудом вырванная из цепких лапок Вовки, который самоутвердился на должности нашего кладовщика, бутылка дешевого виски сделала своё дело. Напряжение и нервозность последних дней ослабло. А Валера все говорил и говорил. Почему-то старательно копируя героев сериала Ликвидация.

— Я, конечно, Вас уважаю, но тьфу Вам под ноги… Ядерные бомбы. Ха! Если б сразу запустили ядерние бомбы, то на всё метро было бы не больше, я повторюсь, не больше бы тридцати тысяч человеков. Это если бы эти потсы не попали б по Москве. Они бы сразу закрыли гермозатворы и никого сюда бы не пустили кроме тех, кто уже имел счастье сюда насыпаться. А началось все с простого обмена любезностями. Но банальным тротиловым эквивалентом. Высокоточным и не совсем. Ми вам, а ви-таки нам — и я хрен знает с кого все началось. Но! Больше-таки десяти, мать их так, суток мы лазали туда и, я не побоюсь этого слова, обратно. Все тащили под бомбами всё, что могли ухватить. Таки ходят упорные слухи, что братва из «Аргуса» спустила под землю даже зенитки. И все-все-все, как у Винни-пуха, делали свой гешефт. Кто конечно не был полный идиёт!….

— Особенно Вы лазили, Соломон. Я дико извиняюсь, но либо Вы хорошо прячите свои ништяки, либо Вы и есть этот самый идиёт… — Поддел я Валерку.

— От Соломона слышу! Ты кого Соломоном назвал? За Соломона ответишь!!! — Выпалил скороговоркой Хамстер и, надувшись, замолчал. Это была игра на публику — у костра сидели не только свои. А ништяки… Они, конечно, были, хотя их могло быть и побольше…

Когда мы проскочили в метро, укрывшись от бомбёжки, и оказались на станции, мы увидели странную, но толковую суету. Работники метрополитена, слаженно матерясь и раздвигая толпу, вскрывали в полу неприметные лючки и монтировали на них питьевые фонтанчики и туалеты. Поезда были загнаны в тоннели так, что из каждой тоннельной арки выглядывала только морда вагона. Двери их были открыты и охранялись полицией, которая пропускала в вагоны только женщин с детьми. С перрона через рельсы были перекинуты мостки, которые вели в различные, довольно объемные помещения, проходы в которые раньше скрывали аляпистые барельефы. Сейчас эти дверцы-барельефы, изображающие что-то космическое, были откинуты на неприметных петлях, и народ, с удивлением оглядываясь по сторонам, проходил в неведомый мир ранее неизвестной подземки. Все манипуляции персонала станции управлялись по громкой связи, но было видно, что эти действия были если и не отточены до автоматизма, то уж точно производились не впервые. В центре зала собирали военнослужащих и народ призывного возраста. Не ожидая ничего хорошего от таких сборов, мы, тем не менее, подошли.