Книга алхимика - страница 10

— А вы молодец, — сказал командир, — крепкий малый. Мы все восхищаемся вашим мужеством. Впрочем, обувь у вас для такой местности не слишком подходящая. Мальчик на закорках вам мешает, и вы идете медленнее, чем могли бы, а значит, нам всем из-за вас приходится снижать скорость.

— Я прекрасно справляюсь, — тяжело дыша, промолвил Пинсон.

— Мужчина моложе справится лучше. — Командир обернулся и поманил кого-то. К нему быстрым шагом подошел приветливо улыбающийся русоволосый парень. — Это рядовой Муро. Я его закрепляю за тобой, — он подмигнул Томасу, который стоял вцепившись от страха деду в ногу, — тебе понравится Фелипе. Недавно он еще ходил в школу, совсем как ты. Теперь он солдат. Ты мужественный паренек, совсем как твой папа. Ведь твой папа, я слышал, был настоящим храбрецом? Может, когда-нибудь ты тоже пойдешь в армию. Фелипе тебе все-все о службе расскажет. Хочешь? А ты пока окажешь мне огромную услугу и поможешь дедушке. Знаешь, как ты можешь ему помочь? Ты должен дать ему чуть-чуть отдохнуть.

— Оставьте моего внука в покое, — сердито пробормотал Пинсон.

— Не затыкайте мальчику рот, сеньор. Ну, Томас, что скажешь? Поможешь дедушке?

Томас мрачно кивнул, но при этом еще сильнее вцепился дедушке в ногу.

— Вот и хорошо, вот и молодец. Я знал, что могу на тебя положиться, — одобрительно кивнул усатый. — Фелипе, познакомься с моим юным другом.

Пинсон понял — делать нечего. Стараясь скрыть переполнявшую его ярость, он поднял Томаса и отступил в сторону, только когда убедился, что внук крепко сидит на шее у солдата. Командир быстрым движением стянул фуражку с головы Фелипе и нацепил ее на Томаса.

— Ну вот! Теперь ты даже похож на солдата.

Через некоторое время с болью в сердце Пинсон все же признал правоту командира — в данных обстоятельствах его решение представлялось оптимальным. Теперь Пинсон шел налегке и потому достаточно легко поспевал за солдатами. Сперва Томасу было страшно, но Фелипе быстро завоевал расположение мальчика своими разговорами. Как оказалось, молодой боец являлся обладателем богатого воображения. По мере того как отряд спускался по склону холма, Фелипе без остановки развлекал Томаса разными небылицами. Видишь вон ту пещеру? Когда-то в ней жила ведьма. Насекомые, гудевшие над усыпанным цветами полем, на самом деле феи. Ну-ка, Томас, приглядись внимательней! Видишь их крылышки? Тяжелый переход превратился в увлекательную игру. Мальчик искренне радовался обществу своего нового друга.

— Ну как, сеньор, у вас дела? — спросил Пинсона командир, когда отряд, тяжело дыша, штурмовал очередной холм. В голосе усатого слышалась искренняя забота и участие.

— Как видите, — ответил Пинсон. Все его внимание было сосредоточено на внуке, хотя он уже понял, что беспокоиться не о чем: шедший впереди него Фелипе карабкался по склону с проворностью и уверенностью горной антилопы.

— Отлично, — похвалил командир. — Так держать. Скоро доберемся до равнины, там уже будет проще. К завтрашнему рассвету будем у окраин Сиудадела-дель-Санто.

— Зачем вам туда понадобилось?

— Собор — настоящая крепость. Удобно в случае необходимости держать оборону. Оттуда будем вести переговоры. Пусть нам гарантируют безопасный проход к нашим. — Командир говорил так, будто и вправду верил в возможность подобного.

— С какой стати фашисты станут с вами разговаривать? — презрительно фыркнул Пинсон.

— Потому что, сеньор, в числе наших заложников — вы, — улыбнулся усач. — Бывший министр республиканского правительства, враг церкви. Если вы окажетесь у фашистов в руках, они преподнесут это как большой успех. Вашу поимку можно использовать в пропагандистских целях.

— Неужели я и впрямь настолько ценен?

— А то! — Преодолев последний уступ на пути, командир повернулся и протянул Пинсону руку. Поколебавшись, тот принял помощь и позволил вытянуть себя наверх. Внизу перед ними расстилалась равнина. — Видите, насколько все просто? — улыбнулся усач. — Как ни крути, а при желании мы можем сотрудничать друг с другом.

— И вы это говорите несмотря на то, что собираетесь сдать меня фашистам?

— Ничего личного, сеньор. Я-то считал вас избалованным рохлей и трусом, а вы… вы произвели на меня впечатление. Но вами можно пожертвовать. Какой от вас толк республике? Вы отказались от борьбы, а мои люди еще готовы сражаться. Ради большего отдаешь меньшее. Так что размен для меня приемлем.