Книга еретиков - страница 5
Церковь выработала различные механизмы, предназначенные для отмежевания от еретиков. Еще апостол Павел писал о необходимости отвращаться еретика (Тит. 3: 10). Согласно же 13-му правилу Двукратного собора (861) необходимо порывать с епископом, если он публично учит уже осужденной ереси, не дожидаясь соборного рассмотрения этого случая, поскольку таким образом имеет место осуждение «не епископов, а лжеепископов и лжеучителей, и не расколом пресекли единство Церкви, но потщились охранить Церковь от расколов и разделений»; если же данный епископ публично учит еще не осужденной ереси, тогда необходимо добиваться соборного суда. Также имеется набор правил, запрещающих молитвенное общение с еретиками[21] (однако здесь делается некоторая поблажка для незакосневших еретиков[22], что свидетельствует против «теории выключателя» ).
Можно выделить два парадигматических понимания вопроса о церковных таинствах в отпавших от Церкви сообществах. Каждое из этих пониманий подразумевает неспасительность таинств (форм таинств) в таких сообществах. Св. Киприан Карфагенский, споря с папой Стефаном, который разрывал общение с церквами, практиковавшими перекрещивание еретиков, делал акцент на том, что в еретических и раскольничьих церковных организациях благодати таинств нет и быть не может. Однако бл. Августин, полемизируя с донатистами, учил о том, что ересь или раскол не лишает таинства их действенности (впрочем, это касается только крещения и священства, но не Евхаристии), однако участие в таинствах для пребывающих в соответствующих сообществах обращается им во осуждение (см. в первую очередь трактат Августина «О крещении»). Это августиновское понимание в современной богословской литературе иногда искажается, как это имеет место у о. Георгия Флоровского (и не в последнюю очередь вслед за ним и у других современных авторов), который, сначала утверждая, что таинства в еретических сообществах неспасительны, затем трактует понимание бл. Августина так, будто бы оно допускает спасительные таинства у еретиков[23].
Следует указать также на различение, которое делает св. Василий Великий (IV в.) между еретиками, раскольниками и представителями самочинных сборищ (1-е правило св. Василия Великого). Первые отчуждены от Церкви в самой вере в Бога; вторые разделились с Церковью из-за некоторых церковных вопросов, которые допускают уврачевание; третьи отделились в результате непослушания епископов или клириков – например, если кто-то, уличенный в грехе, был запрещен в священнослужении, но продолжает служить. Соответственно, в зависимости от степени отчуждения от Церкви, св. Василий, имея в виду бывшие до него традиции принятия в Церковь различных церковных сообществ, характерные для различных поместных церквей, говорит о различных способах чиноприема в Церковь. В церковной практике устоялись три таких чиноприема: через крещение, через миропомазание и через покаяние. Это различие в способах присоединения к Церкви от максимально жесткого до наиболее мягкого позволяет бытовать мнению, что в отпавших сообществах имеет место некое механическое оскудение действенности спасительных таинств по нисходящей, в зависимости от степени отпавшести данного сообщества. Однако, на наш взгляд, наиболее убедительным объяснением указанного различия следует признать понимание, согласно которому оно имеет место в соответствии с соображениями церковной пользы на данный момент. Собственно, такое понимание находит свое подтверждение и у самого св. Василия, который говорит о необходимости принимать некоторых раскольников через крещение, и вообще в церковной практике православной Церкви, где, с одной стороны, со временем менялся способ принятия в Церковь из отпавших сообществ (в частности, латинян), а с другой – например, из сообществ, признававшихся в качестве еретических, практикуется принятие только через покаяние (монофизиты, несториане). Таким образом, способ чиноприема в Церковь не имеет однозначной связи с характером отпавшего от Церкви сообщества.
В данной антологии сделан акцент на ересях, имевших место в Восточной Церкви; исключением является пелагианство, учение Иоанна Скота Эриугены и учение катаров. Составляя антологию, мы ориентировались не на понимание ереси в самом широком смысле, согласно которому ересь есть отклонение от истины (знаменитый ересиолог IV в. св. Епифаний Кипрский относил к ересям, понимаемым в этом смысле, варварство, скифство, иудаизм, самарянство и эллинизм, вместе с философскими школами – платонизмом, стоицизмом, эпикуреизмом и др.), и не на понимание ереси в более узком смысле, согласно которому ересью является христианское учение, отклоняющееся от истинной христианской веры (понимая ересь в указанном смысле, древние ересиологи первым еретиком нередко называли Симона Волхва), но на еще более узкое понимание ереси – в смысле соборно осужденного искажения богословско-значимого положения(-й), что предполагает определенную терминологическую четкость и наличие у еретиков в той или иной мере богословско-философской системы; однако и здесь имеются исключения, под каковые подпадают представленные в антологии учения мессалиан, богомилов и катаров.