Книга кладбищ - страница 20
Ник уселся на пучок травы, отчаянно жалея себя и ненавидя весь мир. Сейчас он ненавидел даже Сайласа, который ушёл и бросил его. Потом он свернулся клубочком, закрыл глаза и провалился в сон без сновидений.
Вниз по улице, вверх по холму шествовали герцог Вестминстерский, достопочтенный Арчибальд Фитцхью и епископ Батский и Веллский. Они были кожа да кости с хрящами и сухожилиями, одетые в жуткие тряпки и лохмотья. Они скользили от тени к тени, мечась из стороны в сторону и крадучись, перепрыгивая через мусорные баки, держась тени оград.
Они были маленькими, словно некогда нормального размера люди усохли на солнце. Они вполголоса обменивались странными репликами:
— Ежели вашмилсть лучше нашей знает, куда нас занесло, пущай она эти свойные мысли соблаговолит выкладывать, а ежели нет — пущай захлопнет хохотальник да помалкивает!
— Вашпресвищенство, да я просто говорю, что тут рядом кладбище, я его нюхом чую!
— Ежели вашмилсть чует, то и моя должна чуять, у меня-то нюх поострее вашего.
Произнося всё это, они пробирались сквозь пригородные сады. Они обошли один сад (— Тихо! — прошипел достопочтенный Арчибальд Фитцхью. — Тут собаки!), пробежав по ограждавшей его стене, подпрыгивая как крысы размером с детей, и свернули на улицу, а затем на дорогу, ведущую к вершине холма. Наконец, они достигли кладбищенской стены. Взлетев на неё, словно на белки на дерево, они принюхались.
— Здесь тоже собака, осторожно, — сообщил герцог Вестминстерский.
— Где? Хотя, да. Где-то поблизости. Только она не пахнет, как положено собаке, — заметил епископ Батский и Веллский.
— Кое-кто и кладбище не мог учуять, — сказал достопочтенный Арчибальд Фитцхью. — Припоминаете? Собака, как собака.
Все трое спрыгнули со стены на землю и помчались, отталкиваясь руками и ногами, пробираясь через кладбище к упырь-вратам, находившимся под деревом, в которое ударила молния.
И возле этих врат, залитых лунным светом, они остановились.
— А это что тут за такое? — спросил епископ Батский и Веллский.
— Разрази меня гром, — воскликнул герцог Вестминстерский.
Тут Ник проснулся.
Они были похожи на мумий, но их лица, лишённые плоти и обтянутые высохшей кожей, отличались выразительной мимикой, и сейчас смотрели на мальчика с большим интересом. Ухмылки обнажали желтоватые острые зубы. Крохотные, как бусины, глаза ярко поблёскивали. Костлявые пальцы шевелились, постукивая когтями.
— Кто вы? — спросил Ник.
— Мы? — переспросило одно из существ, и Ник понял, что они были немногим крупнее, чем он сам. — Мы — самые важные люди, вот мы кто. Вот этот — герцог Вестминстерский.
Самое крупное из существ отвесило поклон, сказав:
— Приятно познакомиться.
— …а этот — епископ Батский и Веллский.
Второе существо изобразило улыбку, продемонстрировав острые зубы и подвижный заострённый язык невероятной длины. Ник совсем не так представлял себе епископов. Кожа его была рябой, и вокруг одного из глаз темнело большое родимое пятно, отчего этот епископ был, скорее, похож на пирата.
— …а я — достопочтенный Арчибальд Фитцхью. К вашим услугам.
Все трое одновременно поклонились. Затем епископ Батский и Веллский сказал:
— Твоя очередь, парень. Кто ты таков? Да смотри, не привирай! Как-никак, с епископом разговариваешь.
— К нему надо обращаться «вашмилсть», — подсказали его спутники.
И Ник рассказал им всё. Он рассказал, что никому не нравится и никто не хочет с ним играть, что никто его не ценит, никто не заботится, и даже наставник его бросил.
— Во дела, — произнёс герцог Вестминстерский, почёсывая нос (маленький ссохшийся бугорок, состоявший почти из одних только ноздрей). — Тебе нужно перебраться куда-нибудь, где тебя будут ценить.
— Мне некуда идти, — сказал Ник. — К тому же, мне нельзя уходить с кладбища.
— Тебе нужен старый добрый мир, где все кругом друзья-приятели, — сказал епископ Батский и Веллский, при этом его длинный язык начал извиваться. — Город радости, веселья и волшебства, где тебя будут ценить и обращать на тебя внимание.
— За мной присматривает одна дама, — пожаловался Ник. — Она ужасно готовит. Суп с яйцом и всякое такое.