Книга Корешей - страница 41

После выступления — а в тюрьме даже такой клоун как я выглядит как настоящее шоу в Лас Вегасе, зрители расходились довольные, жали руку. Автограф не просили. Кроме гоголевского носа у меня были тогда уже еще две хлесткие проповеди, черные пасквили на загребучую систему американского правосудия. Тема была близка и понятна каждому. Некоторые, по-прижимистей, платить не хотели и стояли чуть-поодаль, вытянув шеи и уши.

После, Скисо отворачивался от меня широкой спиной и начинал честный дележ, хотя всегда находилась причина, от чего его доля была больше моей. Я не роптал. Никогда не мог торговать собственным творчеством. Написать рассказик намного легче, чем выдавить за него у голодного последний хани бан.

Будь у меня такой менеджер как Скисо на воле — может и не пришлось бы воровать тележками жратву из Трейдер Джузеппе?

Еще одной отличительной чертой Скисо была анальная любовь к греческой мудрости. По бараку гулял тертый томик Сократа, который среди читающего населения Кэндиленд был популярнее самого Стивена Кинга. Каждый раз, когда Кали шел какать, а как любой пожиратель-жизнелюб, он очень следил за регулярностью и качеством стула, Скисо находил Сократа, вырывал его прямо из рук у читающего и бежал гадить.

Ни журнал Пипл, где иной раз попадали картинки по тюремным стандартам тянущие на легкую эротику, ни любая другая книга не действовали на прямую кишку Скисо, так как воздействовал Сократ. Иногда древнегрек обращался к нам прямо из толчка, голосом повара из «Боба Эванса»:

- Ну! Что вы на это скажите? «Злой человек вредит другим без всякой для себя выгоды» То есть получается если я вредил другим, но при этом наваривался, то я и не злой вовсе? Ась?

Барак полчаса гудел, обсуждая очередной высер.

По-секрету полушепотом Скисо поделился схемой. Чистый фентанол приходил ему с Китая в посылках с надписью «Инсулин». Он бодяжил его цитрамоном. Менты на обыске нашли совсем немного, но это все одно тянуло на восемнадцать месяцев. Повар делал загадочный вид и говорил, что вот-вот сделает рокировку с федералами и соскочит в чистую - «вот посмотришь, Москва».

Общение со мной не прошло для Скисо даром. Как-то вечером, краснея и бледнея, он спросил не смог бы я, как бесспорный в Кендиленд авторитет в области литературы и владелец «Библиотеки Рика Мораниса» оценить стихи, которые Скисо посвятил жене.

К сожалению, скопировать вирши он не дал — Америка это родина копирастов, но я хорошо помню как ему замечательно удалось предать все стадии сперматоксикоза и вагинострадания в окружной тюрьме.

После очередного суда, Скисо соскочил на принудительное лечение, в котором абсолютно не нуждался, потому как барыжил, а не торчал. Два месяца в работном доме это гораздо комфортнее восемнадцати месяцев в окружной тюряге.

Кэндиленд восхитился ушлостью повара и его житейской сметке. Так он и для Сократа стал менеджером. Томик грека стал популярнее книжки «Американская конституция для чайников» - которую все читали вночь перед судом, по неопытности надеясь выступить в суде как Перри Мейсон. Все искали ответов на главный тюремный вопрос — как соскочить быстрее?

Тайна защиты и рокировки Кали открылась на неделю позже — когда арестовали и привезли его подельника. Подельника поместили в соседней барак, так что пообщаться с ним мне не привелось.

- Я всегда знал, что этот повар истинный членосос и крыса - сказал Марти.

-Ага, согласился Люк : И бабушку свою наверно сам и пришил.

-Только чтобы наколку из нее сделать — у меня уже возникла мысль о поучительной проповеди-стендапе.

16

Когда до окончания срока подачи оставалось дня три, я решил потеребить вечно занятую Киру и испросить бумаги — надо срочно отсылать в департаменты защиты Фатерляндии. Кирка трубу не брала, и я подключил к делу жену. Вечером, довольный написанными за день объемами, подыскивал хорошую фильму. С работы явилась жена и совершенно спокойно, между делом сообщила, что Кира бумаженции мои подписывать отказалась. Так будто это была записка учительнице сына в школе, а не пакет бумаг на грин карту стоимостью в две с половинной тысячи долларов.