Книга моего деда Коркута - страница 13

пастух; внемли моему голосу, выслушай мое слово! Видел ли ты, как прошло тут мое жилище о белым верхом? скажи мне; да будет моя черная голова жертвой, пастух, ради тебя». Пастух говорит: «Умер ли ты, погиб ли ты, Казан? *где ты проходил? что ты делал? ^>41 Увы, Казан, не вчера, третьего дня здесь прошло твое жилище; твоя престарелая мать прошла, привешенная к шее черного верблюда; твоя жена, рослая Бурла-хатун и с ней сорок стройных дев прошли здесь с плачем; твой сын Уруз и с ним сорок джигитов с обнаженной головой, с босыми ногами уведены в плен гяурами. На табуны твоих быстрых коней вскочили гяуры; ряды твоих красных верблюдов угнали гяуры; твое золото и серебро, твою обильную казну захватили гяуры». Услышав такие слова, Казан испустил вздох; ум в его голове помутился, весь мир перед его глазами покрылся мраком; он говорит: «Да засохнут твои уста, пастух, *да сгниют (они),^>42 пастух! да положит всемогущий на твое чело печать гибели, пастух!». Услышав такие слова Казан-бека, пастух говорит: «Что ты гневаешься, бек, отец мой, Казан? Или в твоей груди нет веры? И на меня пришли шестьсот гяуров; двое братьев моих пали, триста гяуров я убил, сражался за веру; не дал гяурам из твоих ворот ни жирных баранов, ни тощих ягнят; в три места я был ранен, моя черная голова опустилась,^>43 я остался один; в этом ли моя вина?». (Снова) говорит пастух: «Дай мне своего каурого коня, дай мне •свое копье в шестьдесят тутамов, дай мне свой пестрый щит, дай мне свой черный булатный меч, дай мне свой колчан с восемьюдесятью стрелами; дай мне свой крепкий осиновый ^>44 лук; я пойду на гяуров, *воз-рожусь к новой жизни, убью (врагов),^>45 вытру рукавом кровь со своего чела; если умру, то умру за твое счастье; если всевышний бог сохранит меня, я выручу твое жилище». Услышав такие слова пастуха, Казан пришел в гнев; он быстро отправился в путь; пастух также пошел вслед за Казаном. Казан обернулся, посмотрел: «Сын мой, пастух, куда ты уходишь?», — сказал он. Пастух говорит: «Отец мой, Казан, ты идешь выручать свой дом, я тоже иду отомстить за кровь моих братьев». Услышав такие слова, Казан говорит: «Сын мой, пастух, мой желудок голоден, нет ли у тебя чего-нибудь поесть?». Пастух говорит: «Есть, отец мой, Казан; прошлую ночь я сварил ягненка; приди, сойдем с коней у подножья этого дерева». Они сошли с коней; пастух вынул мешок, они поели; Казан подумал: «Если я отправлюсь с пастухом, остальные беки огузов будут издеваться надо мной, будут говорить: „если бы с Казаном не было пастуха, он не одолел бы гяуров“». На Казана нашла ревность, он крепко привязал пастуха к одному дереву, повернулся и двинулся в путь; он говорит пастуху: «Слушай, пастух! пока твой желудок не проголодался, пока твои глаза не покрылись черным мраком, вырви это дерево, иначе тебя съедят здесь волки и птицы». Черный пастух сделал усилие, вырвал крепкое дерево с землей и корнем, взвалил его себе на спину, догнал Казана; Казан посмотрел и увидел — приходит пастух с деревом на спине. Казан говорит: «Скажи, пастух, что это за дерево?». Пастух говорит: «Отец мой, Казан! вот какое это дерево: ты одолеешь гяуров, твой желудок проголодается, я для тебя этим деревом буду (разводить огонь и) варить пищу». Казану это слово понравилось; он сошел с коня, развязал пастуху руки, поцеловал его в лоб; он говорит: «Если аллах даст избавление моему дому, я сделаю тебя главным конюшим». Оба вместе выступили в путь.

Между тем царь Шюкли весело сидел с гяурами за едой и питьем. Он говорит: «Знаете ли вы, беки, какое *горе надо причинить Казану? Надо привести рослую Бурла-хатун, заставить ее подавать чаши». Рослая Бурла^>46 услышала это; в ее сердце и душу пал огонь; она вошла в круг сорока стройных дев, дала наставление; она говорит: «К кому бы из вас ни прикоснулись, говоря, кто из вас жена Казана? — подайте голос из сорока мест». Пришел человек от царя Шюкли, спросил: «Кто из вас жена Казан-бека?». Из сорока мест подали голос; они не узнали, кто жена, принесли весть гяуру. «К одной из них мы прикоснулись, из сорока мест раздался голос, мы не узнали, кто жена», — сказали они. Гяур говорит: «Ступайте, приведите сына Казана Уруза; повесьте его на крюк, отделите кусок за куском от его белого мяса, приготовьте черное жаркое, поднесите сорока дочерям беков; кто из них станет есть,