Книга моего деда Коркута - страница 47
Пастух бросил кучу, бежал; *бараны пустились вслед за ним.>4
Между тем в то время вышли на прогулку Баюндур-хан с беками, пришли к этому источнику, увидели — лежит что-то чудовищное, ни головы, ни задней части не распознать. Они столпились кругом, сошли -с коней; один джигит ударил кучу; как он ударил, она увеличилась. Еще несколько джигитов сошли с коней, ударили; от каждого удара она увеличивалась. Аруз-Коджа также сошел с коня, *коснулся головы кучи шпорами;>5 куча лопнула, изнутри ее вышел мальчик, с туловищем как у человека, с одним глазом в голове. Аруз взял этого мальчика, завернул его в свою полу, говорит: «Хан мой, отдай мне его; я воспитаю его вместе с моим сыном Бисатом». «Да будет он твоим», — сказал Баюндур-хан.
Аруз взял Депе-Гэза,>6 принес к себе домой; по его приказу пришла кормилица, вложила ребенку в рот свои груди; он раз потянул грудь, взял все молоко, сколько было; другой раз потянул, взял ее кровь; третий раз потянул, взял ее душу. Несколько кормилиц привели, (всех) он погубил; увидели, что так не выйдет, решили вскормить его молоком; котла с молоком ему на день не хватало. Его вскормили, он вырос, стал гулять, играть с мальчиками, у кого из мальчиков стал грызть нос, у кого ухо. Наконец, все в орде из-за него возмутились, не выдержали, с плачем пожаловались Арузу; Аруз побил Депе-Гэза, высек, наложил запрет; он не послушался; наконец Аруз прогнал его из дома. Пришла пери, мать Депе-Гэза, надела сыну на палец перстень: «Сын, да не воткнется в тебя стрела, да не будет резать твоего тела меч», — сказала она. >е
Депе-Гэз вышел из (области) огузов, пошел на одну высокую гору, отрезал пути, хватал людей, сделался великим разбойником. Послали на него несколько человек; они выпускали стрелу — стрела не втыкалась, ударяли мечом — меч не резал, кололи копьем — копье не действовало. Не осталось ни пастухов, *ни калек;>7 всех он поел, стал есть людей и из самих огузов. Огузы собрались, пошли на него; увидя их, он рассердился, вырвал из земли дерево, пустил им, погубил пятьдесят, шестьдесят человек. Главе витязей Казану он нанес удар — мир для него стал тесен; брат Казана Кара-Гюне в бою с Депе-Гэзом оказался бессильным; сын Дузана, витязь Рустем, пал мучеником; такой богатырь, как сын Ушун-Коджи,>8 погиб в бою с ним; два брата его, ^расставшись) с чистой душой,>9 пали мучениками >10 от руки Депе-Гэза; одетый в железную броню Мамак погиб в бою с ним; Эмен (из рода) Бэгдюр, с окровавленными усами, оказался бессильным против него. Белобородого Аруз-Коджу он заставил изрыгать кровь; у его сына Кыян-Сельд-жука лопнула желчь. Огузы не справились с Депе-Гэзом, всполошились, бежали; Депе-Гэз преградил им все пути кругом, не выпустил их. Одним словом, семь раз огузы хотели бежать, семь раз он преграждал им пути, приводил их на место. От руки Депе-Гэза огузы совершенно обессилили, пошли, позвали деда Коркута, посоветовались с ним. «Приди, мы заплатим дань», — сказали они, послали моего деда Коркута к Депе-Гэзу. Тот пришел, произнес приветствие и говорит: «Сын мой, Депе-Гэз! Огузы от твоей руки обессилили, сокрушены, послали меня (припасть) к праху твоих ног, говорят, что заплатят тебе дань». Депе-Гэз говорит: «Давайте на еду по шестидесяти человек в день». Дед Коркут говорит: «Так ты истребишь род людской; но мы дадим в день по два человека и по пятьсот баранов». Услышав такие слова деда Коркута, Депе-Гэз говорит: «Хорошо, пусть будет так; (еще) дайте мне двух человек готовить мне пищу, а я буду есть». Дед Коркут вернулся, пришел к огузам и говорит: «Дайте Депе-Гэзу Юклю-Коджу >11 и Янаглу-Коджу >12 готовить пищу; также он требовал в день по два человека и по пятьсот баранов». Огузы тоже согласились. У кого было четыре сына, дал одного, трое остались; у кого было три сына, дал одного, двое остались; у кого было два сына, дал одного, один остался.
Был человек, по имени Канык-Кан;>13 у него было два сына; одного сына он отдал, один остался. Снова очередь обернулась, дошла до него; мать (юноши) закричала, заплакала, зарыдала. Между тем, хан мой, сын Аруза Бисат раньше ушел в поход, в то время он вернулся; старуха говорит: «Теперь Бисат вернулся из набега; я пойду; может быть, он даст мне одного пленника, и я выручу своего мальчика». Когда Бисат сидел, поставив свой золотой зонтик, увидели, что идет старуха; она пришла, вошла (в шатер), произнесла приветствие, заплакала и говорит: *«Ты, чья стрела с древком не вмещается на твоей ладони,