Книга о странных вещах - страница 6

Когда его нашли, Барыкин лежал на старом продавленном диване и, насмешливо улыбаясь, смотрел в потолок. Ему было хорошо, как никогда не бывает живому человеку.

После осмотра санитары вынесли его из квартиры. Один из санитаров клялся и божился, что слышал в это время странную песенку – наверное, у соседей работал телевизор или магнитофон.

под тихие аккорды выводил певец.

Жизнь – дерьмо, потому что, взрослея, дерьмом становимся мы сами. Рождаясь, мы кометами врываемся в мир, обещая ему счастье и беспокойство, уходя, оставляем тоску одиночества, груз сброшенных с себя проблем, высыхающую дорожку маслянистых капель на столе, никому не нужные стихи в глубинах этого стола и оборванную нитку, которая соединяла нас с сегодняшним днем.

Водка, конечно, была, но ее пили так, в силу привычки – раз уж собрались теплой компанией, как же без пяти капель на каждый зубок?

– Преподаватель по немецкому – такая сука, – пожаловался Вовчик. – Третий раз к ней хожу. Нет, ну ты глянь, какая мымра! Назови цену, тебе отбашляют. И тебе нормально, и бедному студенту хорошо!

– А у нас все путем, – сказал Сашка, разливая водку по пластиковым стаканчикам. – Идешь на экзамен, суешь двадцать баксов в зачетку и можешь вообще молчать, все равно госоценка тебе обеспечена.

– Ты че! – Вовчик по праву хозяина комнаты сделал глоток, поморщился, запил соком. – Она у нас правильная. Вам, говорит, в жизнь вступать, вы, говорит, к ней должны подготовленными подойти. Настоящими специалистами! А на хрен художнику-дизайнеру немецкий язык? Я бы понял, если английский!

– У Зотика с третьего курса гепатит обнаружили, – сказал до того молчавший Зема. – Он вроде кровь пошел сдавать, а его завернули.

– Кровь-то на фига? – удивился Вовчик.

– Денег на дозу не было, – объяснил Зема.

– Так это ему на набережную надо было идти, – хмыкнул Сашка. – Там девочки с цепочками и сережками гуляют. Или хату какую-нибудь подломить. Ну, будем!

Выпили, серьезно уставились друг на друга.

– Ну, – Вовчик повернулся к Сашке. – Принес?

Тот молча положил на блюдечко несколько полиэтиленовых пакетиков.

– Новая дурь, – сказал он. – Мне все про нее объяснили. Пацаны уже пробовали. Ложку давай. И таблетку сухого спирта неси!

– На фига? – Вовчик возбужденно зашевелился. – У меня на кухне все оборудовано.

Если ты все делаешь не первый раз, если умеешь, то дозу приготовить несложно. Сложнее поймать вену, чтобы темный сладкий раствор вошел в кровь и сделал окружающую действительность безмятежно-счастливой. И не надо на одноразовых шприцах экономить. А то будет у тебя, как у Зотика. С гепатитом, говорят, жить можно – вылечиться нельзя.

Вернулись в комнату, сели на диван. Пить не хотелось. Блажь пошла, вообще ничего не хотелось делать. Неизъяснимая легкость пришла в их тела. Стало тепло. Двигаться не хотелось, они наслаждались покоем, внезапно пришедшим чувством безопасности и уверенности в себе.

С кухни остро несло ацетоном.

– Слышь, братаны, – со счастливой улыбкой сказал Сашка. – Тут один появился, какой-то «Зеленый дракон» толкает. Говорят, забойная штучка!

– Амитал, – авторитетно сказал Зема. Кому как не будущему химику знать настоящие названия!

– Ами… – сказал Сашка и засмеялся.

Его поддержали.

– Расту, – сказал Сашка. – Расту!

– Ты не растешь, – объективно отметил Вовчик. – Ты пухнешь!

И в самом деле, Сашка медленно круглел, словно его что-то распирало изнутри, лицо стало пухлым, руки превратились в подобие длинных воздушных шариков, наполненных газом, Сашку начало приподнимать над диваном, и к его ноге привязали веревочку – чтобы не улетел. Но Сашка и не собирался улетать, он собирался пухнуть дальше. Он болтался на веревочке, ухмыляясь круглым щекастым лицом, и весь был похож на воздушный шарик, который смеха ради обрядили в джинсы и батник.

– Расту! – счастливо сказал Сашка и лопнул, оставив после себя какие-то ошметки.

Вовчик и Зема посидели немного.

– Нехорошо получилось, – сказал Зема. – Сашка пропал. Сидел, сидел. И пропал. Вовчик, ты не знаешь, куда он пошел?