Книга Обид Карак-Азум - страница 4

Хаакам начал понимать, куда клонит Торвальд.

— Чтобы принести победу нашему народу, мало просто раздать молоты в руки, — заметил он.

Торвальд кивнул:

— Мы должны снова напомнить им о пути Грунгни и Книге Обид. Они должны изгнать из своих отравленных душ шёпот страха и вернуться к своему истинному пути — пути воина и твердости скалы. Сила гномов подобна хорошо выкованной кольчуге, каждый гном в ней — это прокованное и закалённое стальное кольцо, которое намертво связано с теми, кто стоит с ним в одном строю узами чести, долга и верности. Ни один удар не в силах пробить кольчугу, до тех пор, пока каждое кольцо в ней останется сильным и стойким. Мы должны стать первыми кольцами в кольчуге Грунгни.

Торвальд задумался, подбирая слова.

— Они заслуживают большего, — вздохнул он и пальцем показал на дверь. — И все наши братья, которые страдают в крепостях, заслуживают большего. Мы поможет им.

Хаакам кивнул потому что слова его были истинны.

— Ты снискал восхищение этой деревни, хотя они и сами того ещё не понимают. — Глянул на Торвальда, чуть улыбнувшись. Хоть и тяжело было на сердце, Торвальд улыбнулся в ответ. — Выслушайте же меня, Молотобоец! Даже предки не родились на свет великими, все мы начинаем с малого. В тебе есть сила и опыт, а также путь проторённый судьбой. Клинки врагов могут украсть твою старость, воры могут украсть твоё золото, клевета может украсть твою репутацию… но мастерство, достигнутое однажды, останется с тобою навсегда. Если на свете и есть гном, который может помочь нашим павшим духом собратьям вспомнить, кто они на самом деле, — так это ты. Клянусь я поддержу тебя, Торвальд, до моего смертного часа, и волею Грунгни я сделаю это.

Старый гном взглянул на пыльную кипу книг, в углу дома.

— Слишком долго мы ждали, — прорычал он, — Начнем же, прямо сейчас!

Торвальд почувствовал, как невидимая рука сдавила его грудь. Гнома вновь охватили ужас, потрясение и ярость, которые захлестнули его, в те дни когда "Вечные царства" перестали быть вечными…

Он кивнул и тяжело вздохнул. Заставив себя не думать, о жертве, которую он готов принести ради своего народа. Ведь народ гномов подобен кольчуге сотканной из тысяч колец и каждое звено обязано поднять своего родича как на жизнь, так и на славную смерть. Но сейчас дело было далеко не в славе, нет, дело в судьбе всего его народа…

На следующий день, часа в три пополудни, Торвальд сидел у окна выделенной для него хижины и точил топор. Он ждал, когда же, наконец, повеет ветерок и освежит тяжёлую, душную атмосферу. Низенькие, выбеленные известью домики, построенные из камня или из обожженной глины, превращали улицу в настоящее пекло.

Пусть горы Азум и стали пристанищем обездоленных гномов, но это безжизненное, мёртвое место никогда не станет домом для гордого не́когда могущественного народа.

Ему под силу это изменить. Ведь каждый гном словно камень в горах помнит свое прошлое.

Лицо Торвальда, обветренное, суровое и с густой бородой, не раз искажалось в грозной гримасе, сражаясь один на один с врагом. Именно так и не иначе он добыл свою славу и право называться — Молотобойцем. Каждый, кто хоть немного знает этого гнома, скажет, что — именно он, истребил большую часть вожаков зеленокожих и внёс весомый вклад на чашу весов славы и силы Восимь пиков Карака. Но лишь память, верная слуга, знала причины, заставившие когда-то грозного воина стать пьющим скитальцем и отбросить память о своём прошлом…

Иногда гнома мучили кошмары. Где сотни мертвецов были разбросаны по улицам захваченного Карака и кровь, море крови омывали его ноги… Он бродил среди мертвецов проклиная богов, проклиная все, что когда-то было ему дорого, ибо они не смогли защитить тех, кто в них так нуждался и ненависть к своему поступку разрывала его изнутри.

В последнее время мертвецы все чаще и чаще выходили из своих могил и редко оставляли его одного, спал ли он или бодрствовал. Заглушая воспоминания выпивкой, он часто прятался среди скал, чтобы не одна душа не прознала о его боли, в час, когда ненависть к прошлому и старым богам вырывалась наружу.