Книга Пророков - страница 32
Достигнув «Креста гильотины», мастер вошел в небольшую дверь и очутился в узком проходе. Коридор вел в церемониальный зал, и адепт отбросил суетные мысли, ибо здесь они были неуместны.
Он ступал торжественно, мысленно произнося магические формулы. Лицо его было сокрыто широким капюшоном; небольшой жезл, напоминающий витой рог марала, подрагивал в его руке в такт шагам.
Огромные глиты — существа, которые появились на свет благодаря умелому скрещению генов человека и аллигатора, — застыли в почтительном молчании. Огромные секиры покоились на их, покрытых зеленоватой чешуей, плечах.
Маленькие глазки, напоминающие черные жемчужины, не выражали ничего, кроме покорности и злобы. Покорности перед ним, С’таной, и злобой ко всему, на что он укажет!
Мастер невольно отметил, как совершенны эти, созданные в лабораториях братства Нечистого, монстры. Секиры и палаши в их могучих чешуйчатых руках выглядели так, словно лемуты родились вместе с оружием. Недаром гарнизон внутренней стражи теперь формировался именно из глитов.
С’тана толкнул тяжелую, обитую железом дверь и вошел в Зал Могущества Нечистого.
Огромное помещение освещали сотни факелов. В каждом из шести углов зала стояло кресло, вырезанное из массивной каменной глыбы. Сторонний наблюдатель, окажись таковой в святая святых острова Манун, мог бы поклясться, что кресла пусты. Однако, такое впечатление было бы ошибочным — после разгрома, учиненного пять лет назад Иеро Дистином темным Кругам и уничтожения части аппаратуры, что-то разладилось в устройствах связи и, всегда прикрытые сильным ментальным полем, правители Кругов оказались невидимы друг другу во время подобных общих собраний.
Мастер, не подходя к своему креслу, встал в центре зала и обратился в пустоту:
— Я собрал вас здесь, о братья, ибо грядет час Нечистого и нам, провозвестникам Мятежного Духа, уготовано возглавить воинство Его. Тьма надет на землю, и выйдут моря из берегов, а песок станет подобен стеклу, и живые позавидуют мертвым. И милует Он лишь верных Ему! Достигнется высшая цель, и мы обретем вечный покой.
— Проповедуй бродягам и нищим, — раздался хриплый голос, — на них твои проповеди произведут впечатление! А мы слишком хорошо тебя знаем, мастер Голубого Круга, чтобы купиться на красивые слова. Выкладывай, что тебе от нас надо, да побыстрее. От твоих стражников невероятно смердит!
Несмотря на ужасный гнев, С’тана согласился, что последнее замечание справедливо. У новых, говорящих, лемутов был только один недостаток, да и то весьма относительный: на поле брани дурной запах мало кого интересовал. Сам мастер Голубого Круга давно к нему привык, но вот гости…
— Что ж, — невозмутимым тоном сказал С’тана, — как вам угодно, мастер. Перехожу прямо к делу. Мои ученые еще год назад нашли способ покончить с Аббатствами и его прихвостнями. Теперь они подготовили подробные инструкции — несколько тысяч свитков, которые только и ждут, чтобы попасть в руки нашим адептам! Древо знания наконец плодоносит. Так воспользуемся его плодами, братья!
С’тана застыл в ожидании отклика. И ответ прозвучал, однако, вовсе не тот, на который рассчитывал мастер:
— Ты слишком торопишься, брат С’тана, — отозвалось одно из кресел спокойным голосом, — хотя нам и очевидны твои успехи, но они еще ничего не доказывают. Атвианский союз силен, и тебе это известно не хуже, чем нам.
Мастер Голубого Круга скинул капюшон, обнажив напоенное злобой лицо. Взор С’таны метал молнии. Обычно бледные, его щеки пылали:
— Атвианский союз, Атвианский союз! — Адепт с трудом сдерживал себя. — Если бы мы были решительнее, то уже много лет назад прихлопнули бы его, точно навозную муху. Нам пора переходить к активным действиям, братья.
На сей раз другой, чуть хрипловатый голос возразил мастеру:
— Кому, как не тебе, следует помнить о судьбе твоего предшественника С’даны. Его смерть явилась страшным ударом для Темного Братства. А все оттого, что он недооценил врага!
С’тана скрипнул зубами: какое кощунство! Убитый в битве под Нианой адепт был его духовным наставником и учителем. «Дипломатия и еще раз дипломатия, — напомнил себе мастер Голубого Круга. — Настанет время, когда я один буду властвовать над всеми Кругами. Но до тех пор мне придется соблюдать осторожность».