Книга стихотворений - страница 15
Вскинувши руки, меж тем другие били в тимпаны
Иль заставляли бряцать кимвалы пронзительным звоном;
Роги у многих в устах хрипящий гул издавали,
Страх наводящий напев раздавался из варварских дудок.
265 В изображеньях таких богатая ткань устилала
Брачное ложе, его украшая узорным покровом.
Тут фессалийский народ, насытясь зрелищем этим,
В сторону стал отходить и богам уступать своё место.
Как, дуновеньем своим спокойное море тревожа,
270 Будит зефир поутру набегающий зыбкие волны.
В час, как Аврора встаёт у порога бегущего солнца,
Волны же, тихо сперва гонимые лёгким дыханьем,
Движутся — нежно звучит их ропот, как хохот негромкий, —
Но уже ветер сильней, и множатся больше и больше,
275 И, в отдаленье катясь, багряным отсветом блещут, —
Так покидали дворец из сеней уходящие гости
И по своим разбредались домам походкой нетвёрдой.
После ухода гостей, с вершины сойдя Пелиона,
Первым прибыл Хирон, подарки принёс он лесные:
280 И полевые цветы, и те, что в краю фессалийском
Произрастают средь гор, и те, что в воздухе тёплом
Возле реки рождены плодоносным дыханьем Фавона, —
Все их принёс он, смешав и нескладно связав в плетеницы.
Благоуханием их услаждённый дом улыбнулся.
285 Вскоре пришёл и Пеней, покинув Темпейские долы,
Долы, которые лес опоясал, с гор нависая,
Те, что сестёр Мнемонид прославлены хором искусным.
Он не без дара пришёл: с собою могучие буки
С корнем и лавры он нёс со стволом высоким и стройным,
290 Трепетный также платан он влёк и сестру Фаэтона
Испепелённого; нёс кипарис, возносящийся в небо.
Их, друг с другом сплетя, перед входом дворцовым расставил,
Чтобы он весь зеленел, осенённый свежей листвою.
После него Прометей появился, умом исхищренный, —
295 Лёгкие знаки ещё носил он той кары недавней,
Что претерпел, вися на скале, над отвесным обрывом,
Там, где тело его цепями приковано было.
Вот и Родитель богов с детьми и святою супругой
С неба сошёл, — ты один не явился, о Феб златокудрый,
300 С единородной сестрой, живущей в нагориях Идра,
Ибо, как ты, и сестра на Пелея смотрела с презреньем
И не хотела почтить Фетиды свадебный факел.
Боги едва возлегли на ложах своих белоснежных,
Поданы были столы с обильной и разной едою!
305 Дряхлое тело меж тем качая слабым движеньем,
Парки начали петь правдиворечивые песни.
Тело дрожащее их обернувшая плотно одежда,
Белая, около пят полосой окружалась пурпурной;
А над их алым челом белоснежные вились повязки,
310 Ловким движеньем рук они вечный урок выполняли:
Левая прялку рука держала, одетую волной,
Правая нитку легко, персты изгибая, сучила,
Быстро пальцем большим крутя, её оправляла,
Круглое веретено вращая с подвешенным диском;
315 Зуб работу равнял, ненужное всё обрывая,
И на иссохших губах шерстяные висели обрывки,
Те, что, мешая сучить, на тоненьких нитках торчали.
Возле же ног их лежала, хранясь в плетёных корзинах,
Тонкая, нежная шерсть, руна белоснежного волна.
320 Шерсть чесали они и голосом звонко звучащим
В песне божественной так приоткрыли грядущие судьбы,
В песне, которой во лжи обличить не сможет потомство:
«Ты, о Эматии столп, о муж, прославленный сыном!
Ты, что великий почёт приумножил доблестью вящей,
325 Слушай, что в радостный день тебе предскажут правдиво
Сёстры! А вы между тем, предваряя грядущие судьбы,
Вейте бегущую нить, бегите, кружась, веретёна!
Скоро придёт для тебя несущий желанное мужу
Веспер, а с ним, со счастливой звездой, придёт и супруга,
330 Та, что наполнит тебе любовью ласковой сердце,
Вместе свой нежащий сон съединить готова с тобою,
Нежно руками обвив твою могучую шею.
Вейте бегущую нить, бегите, кружась, веретёна!
Дом ни один никогда любви подобной не видел,
335 Также любовь никогда не скреплялась подобным союзом
Или согласьем таким, что царит у Фетиды с Пелеем.
Вейте бегущую нить, бегите, кружась, веретёна!
Сын родится от вас — Ахилл, не знающий страха.
Враг не спину его, но храбрую грудь лишь увидит.
340 Будет всегда победителем он на ристаниях конских,
Он быстроногую лань по горячему следу обгонит.
Вейте бегущую нить, бегите, кружась, веретёна!
С ним герой ни один на войне не посмеет сравниться,
Той, где тевкрская кровь окрасит берег фригийский,