Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина - страница 14

Власти Сербии использовали ЮНА для обмана как задринских сербов, так и жителей Сербии и Черногории. Ей была навязана пассивная роль, в то время как ее активные действия могли бы предотвратить распад государства. Поэтому ЮНА и не получила приказа удержать Словению в югославском государстве, туда сознательно отправили лишь около 2 000 солдат, чтобы «принудить» словенцев остаться в Югославии. Власти ими просто жертвовали, чтобы позволить Словении на ее условиях покинуть югославское государство. Отправка заведомо недостаточных сил для провоцирования верхушки словенских сепаратистов, должна была также показать миру, что Словения не хочет оставаться в Югославии и подтверждает свой выбор вооруженным сопротивлением ЮНА как армии югославского государства. Затем последовало отступление ЮНА из Словении, что на деле покончило и с Югославией.

Власти в Сербии и Черногории выступали за какую-то новую Югославию, в которую войдут Босния и Герцеговина, Македония и населенные сербами части Хорватии. И такой Югославии нужна «общая» армия, а это опять ЮНА или то, что от нее осталось. Ей снова навязывали пассивную роль, теперь уже на территории Хорватии. Прежде всего от ЮНА требовали разделить сербов и хорватов на границах частей Хорватии с преобладанием сербского населения. Другие территории Хорватии, даже при всем своем желании не могли бы попасть в «новую» Югославию. Потому от ЮНА и не требовалось победить в Хорватии, ей было приказано не противостоять хорватским отрядам в тех районах Хорватии, которые должны остаться вне границ «новой» Югославии. Если бы потребовалось, и остальные могли бы разделить судьбу Вараждинского корпуса. Однако совсем другая роль отводилась ЮНА на территориях, которые «должны остаться в новой Югославии». Это доказывает пример разрушения Вуковара и действий ЮНА в Восточной Славонии, Западном Среме и Бараньи.

Власть Сербии и Черногории считала, что для удержания территорий Хорватии с большинством сербского населения не потребуется ни мобилизация, ни даже объявление военного положения. Это должно было подтвердить слова о том, что Сербия и Черногория «не воюют», хотя ежедневно хоронили солдат ЮНА из Сербии и Черногории, погибавших на территориях, предназначенным для «включения» в новую Югославию. Между тем, обстановка менялась, так как внешние игроки все более активизировались, уменьшая аппетиты власти. Слободан Милошевич с тех пор ни разу не повторил, что все сербы должны жить в одной стране. Без сопротивления было принято и решение македонских властей о построении собственного государства, поэтому ЮНА «ушла» и с их территории. И в Боснии и Герцеговине события развивались не по плану официальной сербской власти. Когда стало очевидно, что вся БиГ не войдет в «новую» Югославию, Франьо Туджман[59] и Слободан Милошевич договорились о разделе этой республики. От сербов в Боснии потребовали создать собственное государство, свою армию, которая должна была занять как можно большую часть БиГ, чтобы на следующем этапе присоединиться к «новой» Югославии. Это определило и дальнейшую судьбу ЮНА в Боснии и Герцеговине. Основная часть техники, вооружения и инфраструктуры остались в новообразованном государстве сербов за Дриной. Все служащие в ЮНА сербы родом из БиГ, автоматически остались там. Остальные — по желанию. То же произошло и с государством сербов в авноевской[60] Хорватии.

Все это на некоторое время определило дальнейшее развитие событий. Два новых сербских государства срочно создавали свои армии. Остальные военнослужащие ЮНА были выведены в Сербию и Черногорию, где ЮНА преобразована в Армию Югославии (АЮ). «Новая» Югославия, в которую вошли Сербия и Черногория, полагала, что к ней вскоре присоединятся и оба сербских государства за Дриной. Это, конечно, не та Югославия, какую первоначально проектировали власти Сербии и Черногории. Народу нужно было предъявить виновника неудачи. Официальная власть обвинила во всех провалах ЮНА. Началась постыдная и беспощадная кампания дискредитации офицерских кадров. Сначала им приписали предательство, а после этого трусость и некомпетентность. В этом обвинили большинство офицерского состава. Об ошибках и промахах властей запрещалось даже думать. Офицеры должны все переносить молча. Попытки защититься были бы восприняты как запрещенное военным вмешательство в политику. Так появилось основание для массовой отставки офицеров, без учета законов или любых оснований. Власти не ограничились устранением из ЮНА действительных виновников ряда военных поражений и ошибок. Изгоняли и заставляли молчать всех, кто мог бы указать на неудачную стратегию, приведшую к значительным проблемам и провалу идеи «новой» Югославии Слободана Милошевича.