Книжка для раков. Книжка для муравьев - страница 5

Чем же объясняется безграничная и стойкая привлекательность шнепфентальского «Филантропина»? Зальцманн организовал обучение, движимый уважением к ребенку и его правам и руководствуясь желанием еще при жизни избавить человека от его бед. Формирование религиозного образа мыслей, моральное совершенствование, воспитание характера и тренировка ума точно так же обязательно входили в него, как и знакомство с родной страной и с природой, как гимнастические упражнения и ручная работа в школьных мастерских или в саду. В будние дни обучение регулярно проводилось как в школьном здании, так и на природе; устраивались торжества и праздники. Шнепфентальцы были школьной семьей. Путешествия и прогулки тоже стали средством обучения детей; передвигаясь пешком или на фургоне, Зальцманн попутно не просто передавал знания, а добивался того, чтобы они стали для детей чувственным опытом.

До конца жизни Зальцманн лично заботился о ежедневном утреннем и воскресном богослужении в молитвенном зале Шнепфенталя. Хотя он мог проводить «частное богослужение» с литургией, полной свободы готская высшая консистория ему все же не предоставила – в проведении крещения, венчания, отпевания, конфирмации и т. п. пастору Зальцманну было отказано. Это еще больше укрепляло его в мысли отвергать церковь, которая не хотела служить человеку, а стремилась лишь к авторитарной правоверности и не ведала каких-либо сомнений. Логичным образом в своей последней крупной работе “Книжка для муравьев, или наставление по разумному воспитанию воспитателей” (1806) Зальцманн выдвинул способность к самокритике в качестве одного из главных требований к учителям. В “самой благородной из всех профессий” настоящий авторитет может завоевать только тот, кто, видя ошибки своих воспитанников, сперва ищет причину плохого результата в себе самом»[7].

Зальцманн умер 31 октября 1811 года, его жена София, на протяжении сорока лет бывшая ему верной спутницей жизни, скончалась еще раньше – 15 декабря 1810 года.

Учебно-воспитательное заведение в Шнепфентале Зальцманна – единственное учреждение филантропов, сохранившееся до наших дней. После смерти Зальцманна институт возглавлял его сын Карл, а с 1840 года до недавнего времени – потомки дружившей с Зальцманном семьи Аусфельдов.

Школа Зальцманна в Шнепфентале, национализированная в 1935 году, а с 1991 года – гимназия, с 2001 года прежде всего специализируется в языках, и каждый год в ней учатся более 700 учеников[8].

Кристиан Готтхильф Зальцманн был не только одаренным воспитателем, но и столь же одаренным писателем. Он обладал удивительной наблюдательностью, талантом облекать свои знания в слова так, что их легко могли также понять все те, кто имеет дело с детьми.

Пожалуй, самые важные и вместе с тем самые известные произведения Зальцманна – появившаяся еще в 1780 году «Книжка для раков» и напечатанная в 1806 году «Книжка для муравьев». «Книжка для раков» уже при жизни Зальцманна была переведена на датский (1783), голландский (1791) и шведский (1794) языки; затем последовали издания на старочешском (1824), русском (1831), венгерском (1832), румынском (1848), украинском (1900), латышском (1902), японском (1904) и финском (1926). В немецком языковом пространстве «Книжка для раков» постоянно переиздавалась, библиография Зальцманна, принадлежащая потомку Аусфельда Вольфгангу Пфауху[9], с 1780 года напечатано свыше 40 изданий.

Следует также упомянуть издание 1870 года, в котором ответственный редактор Карл Рихтер приводит изменения в изданиях «Книжки для раков», вышедших при жизни Зальцманна[10].

Так, в предисловии к первой части «Книги об элементах морали» (Лейпциг, 1782) он пишет: «Суди и поступай, как ты хочешь, чтобы судили и поступали твои дети. Ребенок всегда больше верит твоим поступкам, чем твоим словам. Если последними ты противоречишь первым, то последним он не поверит, а будет подражать твоим поступкам. Ты можешь сколько угодно рассуждать о том, что гнев безобразен, но если по малейшему поводу ты сам приходишь в ярость и употребляешь крепкие и резкие выражения в отношении своих друзей и подчиненных, то ребенок не верит, что гнев может быть безобразен, ведь его любимый отец или его любимая мать предаются ему. Он будет вести себя не так, как ты говоришь, а так, как ты поступаешь.