Книжная магия - страница 21

Орландо втиснулся на заднее сиденье между Тилли и Оскаром, а Хорхе сел впереди, чтобы проинструктировать водителя, где их высадить ближе всего к Библиотеке. Нужное место оказалось прямо за красивым зданием с куполом – теми белоснежными чертогами, где создавались и совершенствовались законы американского государства.

– Ну так что, какой план, Тилли? – вернулся к вопросу Орландо, пока они поднимались от машины на холм. – Твоя мама немного ввела нас в курс дела, но по телефону это всё звучало очень сумбурно, и мы решили просто положиться на вас и предоставить свою помощь.

– Уж не знаю, чем они там занимаются, эти ваши Главные библиотекари, но на нас это тоже влияет, – заметил Хорхе. – Теперь во все те книги, чьи Источники хранятся в Лондоне, – а таких много, – невозможно попасть.

– Да-да, так и есть, – сказал Оскар. – Но если так, почему у вас, в вашей Тайной библиотеке, никто с этим не разбирается? – спросил он и взглянул на Хорхе.

– Я обычный библиотекарь, – ответил тот. – В Тайной библиотеке я не работаю. Мои залы – те, что наверху, для нестранствующих читателей Библиотеки Конгресса.

– К тому же, насколько мы можем судить, Американская Тайная библиотека вечно бьётся за свободу от ограничений, которые постоянно пытается наложить на Источники Британская, – заметил Орландо. – Здесь если ты – книжный странник, то привыкай иметь дело с решениями Лондона.

– Ого, – неловко вырвалось у Тилли – такого она не ожидала. – Но ведь на этот раз всё серьёзнее, чем обычно, разве нет?

– Это точно, – подтвердил Орландо. – Мы, конечно, давно привыкли британскую кашу расхлёбывать, но тут дела зашли совсем далеко. Понятно, в те Источники, которые здесь, в Америке, можно путешествовать до сих пор, но нам просто невероятно повезло, что по-прежнему доступен, например, Шекспир или те произведения, чьи Источники давно утрачены. Но ведь отправляясь в странствие по книге, полагаться на случай чревато неприятностями.

– А вы уверены, что для таких книг нельзя назначить новый Источник? – спросила Тилли.

– Нельзя, – ответил Хорхе. – В этом состоит изъян всей системы. Мне вообще кажется, что она местами очень непродуманная. Такой риск – представьте себе, что будет, если кто-то обнаружит Источник того же Шекспира и уничтожит – случайно или намеренно, неважно. Его произведение перестанет существовать! Я даже представить боюсь, что было бы, если бы копилка мирового достояния навсегда лишилась его пьес.

– Так вот что происходит, если уничтожается Источник? – поразился Оскар. – Эти книги просто… исчезают, как не было? Мы видели одну такую книгу, там этот, как его… Не могу вспомнить, как же его звали, но, в общем, мы видели, как сгорел один Источник, и… Как его звали, Тилли? Это же Источник тогда был?

– Не помню, – сказала Тилли. – Вряд ли это было что-то важное, – пожала она плечами. Ей что-то такое припоминалось насчёт сожжения книги, но очень смутно, как что-то совсем стародавнее.

– Ну, сейчас вам, конечно, уже будет не определить, важное оно было или нет, если сожгли тогда действительно Источник, – сказал Хорхе. Компания подходила ко входу в Библиотеку. – Если он уничтожен, то уничтожено произведение. Оно больше нигде не существует и никогда не существовало. Не знаю, правда, как это работает – возможно, если такая книга раньше имела для вас лично большое значение, то вы что-то и почувствуете, – но я надеюсь, мне и не доведётся никогда это узнать.

– Мы с Хорхе подружились благодаря книге, – вставил Орландо, – на презентации нового романа. Я брал интервью у автора, а Хорхе пришел в качестве гостя. Наверно, если бы кто-то уничтожил тот роман, мы бы никогда не встретились. Ужас, – и Орландо передёрнул плечами.

– Тем более надо собраться, – сказал Хорхе и крепко сжал руку Орландо. – Итак, Тилли, с чего начнём?

Тилли открыла рюкзак и достала брошюрку, подаренную ей во Франции. Внутри лежал маленький мятый клочок бумаги с цепочкой цифр и букв – библиотечным шифром, как она узнала от дедушки, который служит в библиотеке указателем на конкретную книгу. Неловко было предъявлять такую мелочь в качестве главной наводки, однако Хорхе принял листок с большим почтением и внимательно изучил надпись.