Княгинины ловы - страница 9
Слегка сощуренными глазами бежский воевода дерзко рассматривал Чернореченского правителя. Легкая усмешка скользила во взгляде. Он как бы говорил: «Уж знаю, чего тебе здесь надобно, какой грешок за тобой». Но вслух заозерский боярин вежливо сказал:
- Здрав буде, Димитрий Андреич, я Найден - дядька княжий. Будь гостем. Ждет тебя князь наш Ростислав Юрьевич да матушка его, - и он жестом указал на ворота. При этом Найден слегка поклонился, но, как показалось Димитрию, недостаточно низко для приветствия князя, словно воеводе тошно было услуживать пришлым и делал он это по великой необходимости.
- Спесив - то воевода местный, - подметил Пахомий, - а вид у него, аки у коршуна, у которого добычу хотят отобрать, даром, что крючконосый.
- Так тоже, небось, на ловы хотел, - подмигнул Димитрий дружку. Оба засмеялись. Найден, не расслышав, но догадавшись, что шутка о нем, нервно передернул плечами.
Перекрестившись на образ Богородицы Одигитрии на надвратной церкви, путники въехали в город.
радостно бросился гостям на встречу. Пухленький, но очень подвижный, с усеянным веснушками наивным лицом, мальчишка оказался балагуром. Он засыпал чернореченцев расспросами: как добрались, какие у них лошади, броня, мечи. С детской непосредственностью начал показывать свой новенький, еще не ведавший сечи меч. Силы били в нем через край, мальчонка не мог устоять на месте и скакал, как резвый козлик промеж гостей.
- Ну, я думаю, Пахомий, вы с ним сойдетесь, порода то одна, - поддразнил друга князь.
- Я вам комоней своих покажу, у меня тоже знатные комони, а соколы какие! Вы таких и не видели! Пойдемте же! - и Ростислав потянул Чернореченского князя за рукав.
- Уймись, Ростислав, оставь гостей в покое! Не видишь, устали в дороге, - раздался с крыльца мягкий женский голос. То была Заозерская княгиня Улита. Пришлые с любопытством вскинули головы.
Княгиня была совсем не такой, как писало пылкое воображение Димитрия. Он представлял, что увидит пленительную степную красавицу, дерзкую и гибкую, со смелым распутным лукавым взглядом и чувственными, зовущими к поцелую губами. Но перед ним стояла скромная, краснеющая от смущения молодая женщина. Она - то бросала на гостей робкий взгляд, то поспешно опускала глаза. На щеках алел румянец. Улита оказалась небольшого росточка, с округлыми плечами и выдающейся грудью, которую она прикрывала рукой с кружевной ширинкой [13]. Миловидное лицо, с правильными чертами, до роковой красавицы не дотягивало. Чернореченский князь был, с одной стороны, разочарован, а с другой - вздохнул с облегчением: ну ловы, так ловы, за тем и ехали.
Маленький князь обиженно надул губы:
- Да мы ненадолго, я только комоней покажу.
- В баньке попариться гостям надобно да откушать, а ты с жеребцами своими.
- Ничего, - улыбнулся Димитрий, - мы не устали. Пойдем, князь Ростислав, покажешь своих красавцев.
Чернореченский гость заговорщически шепнул:
- Ты, князь, что волю бабам даешь, аль не хозяин в доме своем?
Пахомий так и прыснул:
- Да кто б говорил! Ты, княже Ростиславе, мать слушайся, чай, вон у него уж у самого борода, а и то за материнский подол все держится.
- Кабы держался, так тут бы не хаживал, - огрызнулся Димитрий.
Первак, Пахомий и Чернореченский князь сидели в жарко натопленной баньке. После промозглого бежского ветра окостеневшие пальцы на ногах больно покалывали. От пара кружилась голова. Было приятно и блаженно.
- Ростислав говорит, завтра медведя травить пойдем, они там местечко приметили. Рогатины свои возьмем, оно надежней, и броню, князь, надо бы надеть. Весной зверь голодный, свирепый, в броне оно надежней, - Первак всегда все стремился продумать заранее.
- Заладил, надежней да надежней. Стану я на ловы броню на себе таскать, нас толпа какая, а медведь один, чего бояться? Вы, как хотите, - запальчиво заявил Пахомий, - а я в броне не пойду.
- Подумаем, - расслабленно промурлыкал князь,- до завтра еще дожить надо.
- И то верно, сегодня на пиру еще погуляем, хмельного их отведаем, - повеселел Пахомий.
- И на меды сильно нечего налегать, чай, не дома, - неугомонный Первак и здесь одергивал дружка.