Княгиня Ольга - страница 13
. Эта схема, по-видимому, универсальна, хотя формы «разделения власти» могли разниться. Так, к числу подобных «диархий» можно отнести и Франкское государство Меровингов VII—VIII веков (стадиально близкое Древнерусскому государству периода его становления), где власть, ускользнув из рук «ленивых королей», прочно обосновалась в руках майордомов из династии Пипи-нидов. Разница заключалась лишь в том, что, по свидетельству франкских историков, Меровинги в конце своего правления не получали даже и внешних почестей.
Так может, совместное правление Игоря — как номинального князя — и Олега — как действительного правителя — явление того же порядка? Такое предположение выглядит весьма заманчивым, хотя бы потому, что Олег и Игорь — это не единственная «пара» правителей в истории древнего Киева. Летописи определенно называют соправителями еще и Аскольда и Дира, о которых, правда, — в отличие даже от Олега и Игоря — мы вообще ничего не знаем. Да и роль воеводы Свенельда при Игоре некоторыми своими чертами как будто напоминает роль майордомов при франкских Меровингах и «беков» при хазарских каганах.
Имеется в источниках и прямое указание на существование в древней Руси системы управления, подобной хазарской.
Арабский дипломат и путешественник Ахмед Ибн Фадлан, побывавший с дипломатической миссией в Волжской Болгарии в 921—922 годах, сообщает о том, что образ жизни «царя» руссов очень похож на образ жизни хазарского кагана, как его описывают восточные авторы. «Царь» руссов, по версии Ибн Фадлана, почти все свое время проводит на огромном и инкрустированном драгоценными камнями ложе (троне, «столе»?) в некоем высоко расположенном замке в окружении телохранителей, а также сорока (или, по другой рукописи, четырехсот) наложниц; он не имеет права ступить на землю и даже свои естественные потребности совершает не сходя с этого ложа в специально поднесенное ему судно; если же ему нужно воссесть на коня, то коня подводят к самому его трону. «И он не имеет никакого другого дела, кроме как сочетаться (с наложницами. — А.К.), пить и предаваться развлечениям»; зато у него есть «заместитель» (Ибн Фадлан называет его по-арабски — «халиф»), «который командует войсками, нападает на врагов и замещает его у его подданных»>{24}.
Будучи в стране болгар, при дворе болгарского царя Алмуша, арабский дипломат встречался с русскими купцами и описал их обычаи. Но общаться с ними он мог только через переводчика>{25}, а потому остается неизвестным, насколько правильно он понял и насколько точно передал их слова. При желании в рассказе Ибн Фадлана можно найти отражение некоторых киевских реалий (так, например, о существовании многочисленного княжеского гарема мы знаем из летописного повествования о князе Владимире; резиденция киевских князей действительно находилась на горе и т. д.). Но все эти черты сходства носят слишком общий характер. К тому же нельзя исключать, что рассказ Ибн Фадлана о «царе» руссов возник под непосредственным влиянием его же рассказа о хазарском кагане — слишком уж похожи в передаче ученого араба тот и другой[10]. Да и киевский князь Игорь — по крайней мере в изображении летописи и иноязычных источников применительно к событиям 940-х годов — явно не годится на роль сакрального владыки Руси, каким изображен «царь руссов» у Ибн Фадлана, Точно так же было бы опрометчиво отождествлять упомянутого Ибн Фадланом «халифа» руссов с летописным Олегом.
Однако сама мысль о возможном соправлении Олега и Игоря как отражении каких-то специфических особенностей политического устройства Древнерусского государства периода его становления кажется весьма плодотворной. Институт двоевластия в древней Руси мог быть обусловлен, например, особенностями формирования самого Древнерусского государства, возникшего как объединение двух раннегосударственных образований — условно говоря, «северной» и «южной» Руси. В результате этого объединения оказались соединены две различные этногосударственные традиции: одна, связанная с Прибалтикой и, в частности, Скандинавией, и другая, связанная прежде всего с Хазарским каганатом, в состав которого в течение длительного времени входили главные племенные объединения славянского Поднепровья — поляне, северяне и радимичи.