Князь. Записки стукача - страница 4
Уходя на волю, он сказал мне:
– Желаю вам счастливого завершения вашего романа с Революцией.
Его освободили, а мне, несмотря на все заслуги перед Революцией, пришлось бежать из крепости.
И вот мы встретились в третий раз. Любит русский Бог Троицу.
Будто мучая меня, он вновь снял занавеску.
Теперь каждый день, перед тем как лечь спать голодным, я наблюдал в бинокль, как старик варил еду на маленьком костерке, разложенном на кухне.
И потом медленно ел.
Но вдруг он перестал появляться на кухне.
Прошло несколько дней, а он не выходил… Между тем в бинокль я разглядел на столе разложенную картошку. Много картошки. И белый хлеб, и сахар! Будто знал, что смотрю, будто нарочно мучил меня. Как мучил всю жизнь!
Ужасная мысль окончательно завладела мною… И я решился.
Я, сын князя В-го, потомок Рюриковичей, товарищ министра юстиции Временного правительства… решился обокрасть и, возможно, убить бывшего вице-директора Департамента полиции генерал-адъютанта свиты Его Величества графа Андрея Андреевича Кириллова.
Мы все превратились в первобытных людей… Голод, проклятый и постоянный голод, может сделать с человеком все!
Весь вечер я провел у окна, но старик опять не вышел в кухню… Было три варианта: он ушел… или тяжело заболел… или умер…
Я запасся веревкой и обычным кухонным ножом. После полуночи вышел из дома, вошел в его подъезд. Поднялся к квартире. И приготовился бороться с замками… Как это делать, я плохо себе представлял. Для начала с силой надавил плечом на дверь, и, к моему изумлению, она распахнулась!
Дверь была не заперта.
Он лежал мертвый на кровати в гостиной. Одет был в великолепную фрачную пару.
На тумбочке были сложены ордена. На столе – открытая бутылка шампанского, рядом – пустой хрустальный бокал. Из хрусталя он выпил последний свой напиток…
К бокалу было прислонено письмо.
«Алексею Федоровичу Вол-му (надеюсь, в собственные руки).
Милостивый государь Алексей Федорович!
Как я и предполагал, вы меня навестили. Думаю, с ножом, а то и похуже – с топором под пальто, как и положено русскому либералу в трудных обстоятельствах. Впрочем, родственник ваш Федор Михайлович Достоевский все это описал в приятном образе господина Раскольникова и еще в «Бесах», к сожалению, не столь популярных в нашей Расее. Как и положено тупым мерзавцам, мы (вы) их не поняли…
Честно говоря, думал – даже надеялся, – что вы придете пораньше. На вашу кровавую помощь надеялся. Но так как отправить меня на тот свет вы колебались (это у вас, интеллигентов, в крови – перед преступлением колебаться), решился сам предпринять давно желанное мной путешествие. Опять же, говоря цитатой из вашего родственника: «Свой билет на вход спешу возвратить обратно».
Уходя из жизни, оставляю вам ордена и фамильные драгоценности, каковые не успел обменять на хлеб насущный…
(Далее все аккуратно перечислялось).
То обстоятельство, что большевички столь успешно выполнили первую часть пожелания Христа – «Раздай все свое богатство нищим», означает, что и вторую часть – «Следуй за мною» – они непременно выполнят… (Честно говоря, я не понял, что он хотел сказать этой фразой… Может быть, имел в виду «Следуй за мною на крест?»).
Так что мой вам совет: воспользуйтесь как можно быстрее оставляемым вам наследством и как можно быстрее бегите прочь из нашей «несчастной, немытой», где дикий человек с кистенем вышел на свободу. Но состояние свое оставляю вам с рядом условий. И вы их выполните, коли вы честный человек. Впрочем, насытившись – я уверен, – станете честным. Сытый всегда честен. Точнее, «Когда он стал сыт, он стал честен». Пункт первый. Секретный дневник нашего с вами знакомца Государя императора Александра Второго и принадлежащие ему «смелые» рисунки лежат в весьма прозаическом месте – у меня под кроватью.
Как все это попало ко мне, прочтете в записке, вложенной в дневник…
Рисунки непременно уничтожьте. Дневник оставьте себе.
Надеюсь, прочитав его, вы лучше поймете, как случилась с Россией великая катастрофа, которой мы стали свидетелями… точнее, участниками, а вы даже в какой-то мере основоположником.
И наконец, второй пункт и главный.