Княже мой, княже - страница 11

стр.

Эван глубоко вдохнул. Таблетки уже дали эффект, и воздух не так жёг. Ещё чуть-чуть - и боль должна была стихнуть совсем. Он вернулся в комнату, распахнул чемодан и, достав пару костюмов, повесил их на шкаф – распаковывать вещи он тоже не хотел, слишком хорошо понимая, что, возможно, придётся сорваться с места в любой момент.

Вытащив рубашку, он накинул её на плечи, застегнул, повязал галстук и, одев один из двух костюмов, стал спускаться вниз.

Внизу уже появились первые гости. Несколько мальчиков сидели в разных углах зала. Взгляд Эвана невольно упал на двух из них: один, черноволосый, с высокими угловатыми скулами, обнимал другого, более мягкого на вид. Они тянулись друг к другу телами, явно намереваясь слиться в поцелуе.

Эван отвернулся. Смотреть на чужие ласки он не любил. И тут же наткнулся взглядом на давешнего пианиста – Лючини сидел на диванчике перед столиком и задумчиво покручивал в руках стакан с бренди. Судя по количеству напитка, пить он толком не пил – только разглядывал угловатые льдинки и думал о чём-то своём.

Эван хотел было подойти – мальчик неуловимо притягивал к себе, приковывал взгляд своей хрупкостью и отточенностью черт.

Все мальчики, которых видел здесь Эван, были хороши. Если бы не неумолимый шёпот убегающего времени, преследующий его, он мог бы перебрать их всех одного за другим.

Но с этим дело обстояло сложней.

Он не был пирожным, которое хочется попробовать только чтобы узнать, каким оно будет на вкус. Эвану хотелось проникнуть в него – узнать, что кроется за холодной маской и равнодушием серо-голубых глаз. Он почти уже решил подойти, когда услышал голос хозяина зала, такой же точно, как и вечером ранее:

- Мистер Лучини, вас просят на второй этаж.

Эван мгновенно отвернулся, опасаясь, что мальчишка сможет поймать его взгляд. Не глядя больше ни на кого, он прошёл за один из столиков и сел. Затем подозвал к себе эконома и поинтересовался, как того зовут.

- Рой, - ответил тот.

- Рой, я могу побыть с тем мальчиком, который вчера делал мне массаж?

- Само собой, - Рой улыбнулся, - он сейчас подойдёт.

Энзо заметил Эвана, когда уже поднимался. Глаза его лишь на секунду скользнули по мужчине, и тут же кровь прилила к щекам. Он стиснул зубы, отгоняя непрошеный стыд, к которому давно уже привык. Ещё дальше отправил мысли о том, что не испытывал ничего подобного уже давно.

Рой поймал его за руку и потянул наверх по лестнице.

- Что с тобой сегодня? – пробормотал он вполголоса. – Заторможенный какой-то, - Рой принюхался, - ничего не курил?

Энзо качнул головой.

- Всё хорошо.

Ещё несколько минут назад он и сам был уверен, что всё действительно хорошо, теперь же, как ни старался, неприятное чувство грызло его.

- Кто он? – спросил он, чтобы перевести в другое русло разговор.

- Его зовут Сабир Ар Маариф.

- Кто? – Энзо замер на месте и распахнутыми глазами уставился на Роя.

- Не смотри на меня так.

- Он кочевник! Звёзды, что кочевник делает… - Энзо снизил голос и уже шёпотом добавил: - что кочевник делает здесь?

- Он наш почётный член!

- Рой, вам уже вообще всё равно, лишь бы был член?

- Энзо!

- Я Рафаэль!

- Тихо! Мы пришли!

Часть

- Прошу прощения, что заставил вас ждать, - Энзо приклеил на лицо улыбку и обыскал взглядом комнату.

Вообще-то, он, конечно же, не опоздал, но таковы были правила игры: клиент всегда ждал. И всегда нужно было помнить о том, что он ждал, и извиниться за то, что он ждал. Простой ритуал.

Вот и сейчас Сабир Ар Маариф обнаружился сидящим на подушках со стаканчиком бренди в руке.

Первая брезгливость, которую Энзо испытал при мысли, что очень скоро его, возможно, будет трахать кочевник, не оправдала себя.

Кочевники, которых он видел в порту до того, как поступил в Клуб, всегда были не очень-то ухоженными. Пальцы их казались грязными даже после мытья, ногти окружали чёрные ободки, а заискивающий взгляд делал их похожими на попрошаек.

Они часто работали грузчиками или дворниками, и хотя умом Энзо понимал, что народ, который владеет всеми перевозками по линиям космических ветров, не может быть таким целиком, избавиться от иррациональной брезгливости не мог.