Княженика. Книга 1. Золото - страница 3

— Лучше бы мне рядом с мамой, — буркнула я.

— Алиса, ты же слышала, что врач сказал. Ей пока надо побыть без нас. А тебе нужно в школу. А мне в Африку.

Это был выход, папа был прав. Если мы сдаем квартиру, а я перебираюсь в поселок на северной оконечности Байкала, где живет тетя Неля, сестра отца, то хватит и на ипотеку, и на больницу. Должно хватить. А деревенская жизнь всегда была дешевле городской, сейчас для нас это очень важно.

И эти треклятые квадратные метры не будут мне мозолить глаза.

Когда принимаешь какое-нибудь решение, сразу легче становится. Кошмарный август подходил к концу, мы заказали контейнер, и я закинула в него все свои вещи, вообще все, что смогла запихнуть. Квартира стала пустой, как будто мы в ней и не жили. И от этого было легче.

Контейнер отправили в Нижний, так сокращенно называют Нижнеангарск его жители. Ключи отдали новым жильцам. Заехали в клинику к маме. Там было лучше, чем в прежней больнице. Отдельная палата, вежливая медсестра. Тихо и уютно. Респектабельно. Состояние мамы было стабильное.

То есть сил проснуться у нее, по-прежнему, не было.

…Отец встретил маму поздно. Ведь первым делом самолеты.

Рейс был на Бодайбо, но вмешалась погода. Пришлось срочно, в тумане, чуть не цепляя крыльями за борта ущелья садиться в Северомуйске, на трассе БАМ, в поселке строителей самого длинного в мире тоннеля. И ждать, пока разъяснит. С горя пилот Андрей Сибирский пошел в местную библиотеку взять чего-нибудь почитать, скуку скрасить. Вот так перед мамой оказался прекрасный принц ее грез.

Все так хорошо начиналось и вот как обернулось… Маме без нас лучше, чем с нами. Пусть так, только пусть вернется, отдохнет и вернется. Мы ведь справились почти со всеми бедами, хотя, конечно, лучше маме не знать, что папа летит в Южную Африку.

В поезде, наконец-то, был нормальный чай вместо осточертевшей «Миринды». И вообще, мы пошли в вагон-ресторан и наелись. Настоящий борщ (для папы), настоящая котлета, салат капустный. Поезд увозил нас от всего случившегося. Куда — неизвестно, но неизвестность пугала меньше, чем те беды, что мы оставили вместе со сданной в наем квартирой.

Было как-то особенно уютно сидеть в теплом вагоне-ресторане, смотреть, как за большим поездным окном хлещет дождь, цеплять вилкой жидковатое картофельное пюре (хотя надо бы ложкой). Колеса стучали на стыках рельсов. Чай колыхался в стакане с подстаканником. Я начала отключаться прямо за столом. Держа свое чадо почти за шиворот, папа довел меня до купе, я нырнула под колючее одеяло и под равномерное — тук-тук… тук-тук…тук-тук… — заснула.

Поезд прибыл в Иркутск ни свет ни заря. Так было надо, чтобы успеть на комету. В окнах вагона с одной стороны виднелся красивый старинный вокзал, с другой — Ангара.

И над ней вставало солнце.

Выгрузив меня на кресло в зале ожидания, папа отправился вызывать такси. Я спала, сидя в кресле, обнимая рюкзак. И внутри меня колеса все еще стучали по рельсам: тук-тук… тук-тук…

Пришла заказанная машина, и мы поехали через утренний, сонный еще город. По мосту пересекли Ангару прямо над вокзалом. Покрутили по центральным улочкам, проехали мимо сквера, мимо городского парка и понеслись в сторону плотины. За ней на берегу водохранилища была пристань «Ракеты». Я сонно удивилась: почему ракета, а не комета?

— Сейчас мы сядем на «Ракету», — объяснил мне, как маленькой, папа, — которая довезет нас до «Кометы». «Комета» — судно мощное, морское, она базируется в Порту Байкал. А «Ракета» — речной перевозчик, она меньше.

Ну и ладно, ракета так ракета. На ракете до кометы.

На территории пристани пламенели клумбы. Алые, желтые, бордовые георгины. Небольшие. Я уставилась на них, словно никогда цветов не видела. Посадку на «Ракету» уже начали, народ толпился на одном из причалов, по одному исчезая в чреве белого, распластанного по воде судна. Кресла в салоне были такими же, как в самолете. Синие, с белыми подголовниками. Было странно видеть в окно (иллюминатором его назвать язык не поворачивался), что вода так рядом.

Тихонько урча, «Ракета» отошла от пристани, развернулась.