Княжич - страница 20

— В вашем? — удивился Рргыш.

— Давай не будем ходить вокруг, — отмахнулся я, — мне нужен процент за мою работу. Предлагаю семьдесят на тридцать.

Гоблин скис и произнёс загибая пальцы:

— Моя мастерская, материал, оплата работников, найм мастеров. Нет, на такое не согласен. Я разорюсь.

— Ну, — устроился поудобнее, — за молнию ты выручишь солидные деньги. Как только застёжку увидят в Академии, все захотят приобрести её. Догадайся, какой адрес я назову? Не забывай и об одежде которую будут покупать у тебя. К тому же с меня краска. Ну и это не единственный заказ что я сделаю.

— Пятьдесят на пятьдесят, — обдумал мои слова гоблин, — с молний и придуманной вами одежды.

— Годится, — не стал выкручивать Рргышу руки.

— С вами приятно иметь дело, — поднялся с кресла гоблин и слегка поклонился, — надеюсь сотрудничество будет плодотворным и мы заработаем много денег.

— Даже не сомневайся, — подмигнул я, — завтра тебе принесут краску. Посмотрю как ты справишься.

— Всё сделаю в лучшем виде ваше сиятельство, — ещё раз поклонился гоблин.

— До встречи, — попрощался я.

Посмотрю как поведёт себя гоблин. Вряд ли он решит кинуть меня. Всё же я не простой человек с улицы, к тому же намекнул ему о будущем сотрудничестве. Он будет честен, пока союз выгоден.

Если же решит кинуть, отправлю его французам. Они любят зелёные ножки.

Почему я обратился к торговцу? Если заняться делом самому, то я получил бы гораздо больше. К сожалению не могу разорваться, пусть гоблин занимается вещами, я буду получать проценты и начну наконец стройку века. К тому же дать идею это одно, а заниматься шитьём совсем другое. Как ни крути, я часть клана и остальные дворяне просто не поймут если я займусь мелкой торговлей.

Такие нюансы следует учитывать хочу того или нет.

За делами и заботами время пролетело быстро. Домой возвращались в сумерках. Решили срезать и пошли узкими улочками коих так много в любом городе.

Я расслабился. Удачная сделка и предвкушение сытного ужина сделали своё дело. В тёмном проулке, который я миновал, громыхнуло, спину обожгло болью. Меня швырнуло на мостовую.

— Хватай быстрее! Жирный гусь попался! — хрипло закричали оттуда.

Я с трудом достал пистоль и навёл трясущийся ствол во тьму.

Б-бах!

И сноп картечи улетел в выскочившего оборванца.

В груди клокотало и я сплюнул кровью.

Неужели я умру здесь, в холодном тёмном переулке. Как несправедливо и глупо. Не хочу.

Последним усилием напитал тело энергией.

Сознание померкло.

— Ваше сиятельство! Ваше сиятельство! Просыпайтесь!

Испуганный голос звал меня. Не давал уснуть. Я раскрыл глаза.

— Саша, успокойся. Альберт? То есть Воланд, как я попал домой?

— Стражники принесли ваша светлость. Как вы нас напугали!

— Успокойся. Жив я.

С кряхтением поднялся. Грудь ныла, но не сильно.

Я потрогал шрам и посмотрел на дворецкого:

— Сколько я пролежал?

— Трое суток ваша светлость. Я пригласили лучшего целителя столицы. Аккуратней! Он сказал нужно беречься.

— Отстань, — проворчал я, — видишь, зажило всё. Напавших нашли?

— Убежали.

— Плохо, — нахмурился я, — как они вообще посмели напасть? Настолько отчаялись?

— Лихие люди были во все времена ваша светлость, — мудро заметил Воланд, — к тому же на вашей одежде не было родового герба. Грабители могли принять вас за подгулявшего купца.

В голове крутились мысли, а не подослал ли разбойников гоблин? Хотя повода вроде нет. Нужно потрясти его, если это не он, пусть найдёт тех кто напал.

— О нападении никому ни слова, — предупредил я.

— Как прикажете ваша светлость, — поджал губы дворецкий.

Я открыл окно и направился в санузел.

— Вам помочь, ваша светлость? — предложил Воланд.

— Иди уже, — отказался я, — сам справлюсь.

Ночной случай послужил хорошим уроком. Каким бы ты ни был прекрасным бойцом, шальная пуля может оборвать твою жизнь. Теперь буду настороже и в опасных местах всегда использовать энергию. Поскорее нужно разобраться с татуировками. Времени до поступления как раз хватит.

Ещё надо сказать чтобы прекратили величать меня по титулу, напрягает. Княжича будет достаточно.

Прохладная вода смыла горечь поражения и успокоила.

Жизнь продолжается.