Княжна - страница 5

– Мамочка, достаточно, прости, – она внезапно перебивает Елену Николаевну, – Не нужно снова ничего повторять, мы же не на уроке? За три дня я все выучу. Если на то пошло, не получу же я "пару"! Я читала, учила!

– "Уд" мне тоже не нужен, в доме столько книг, просто в голове не укладывается твое легкомысленное отношение к учебе! И не говори мне, что виною твоя работа! Еще год назад решила уйти, сама сказала – не твое!

– Можно подумать, что быть училкой ее! – в дверях возникла девушка, и Ольга поняла, узнала – Наташа, ее сестра, – Когда вы обе глаза откроете? Хоть в зеркало глянете? Сейчас рулит – внешность!

– Наташа! – попыталась оборвать младшую дочь Елена Николаевна. Девушка фыркнула, чем вызвала оскорбленное поджатие тонких губ матери.

– Что "Наташа"? То папашка все мечтал из девочки сделать мальчика, запинал ее в эту дурацкую школу милиции: чтобы продолжилась славная династия ментов, а чем славную-то? – продолжало невозмутимо вещать молодое поколение, щедро намазывая малиновое варенье на кусок булки, – Сколько раз у Оли были синяки? А переломы? А вы оба твердили – терпи, это нужно в профессии, терпи – это здоровье! Ну, получила она мастера спорта, теперь для чего ей это? Стоило папашке слинять к молодой жене, и ты, мамуля, решила все перекрутить – пусть дочь из цветника женихов ступает в бабий монастырь – школу, продолжает теперь уже твое дело! Нельзя ж губить фамильный интеллект! И с чего вы взяли, что только высшее образование его подтверждает? Не понимаю.

– Сейчас же прекрати! Откуда в тебе столько язвительности, Наталья?!

– Это правда-матка, – внеочередная порция варенья отправилась в рот, девочка проглотила и улыбнулась очаровательной улыбкой.

– Немедленно прекрати использовать слэнг, он безобразен!

– Мамуля, я-то запросто прекращу, ты бы Олю не пилила, я еще маленькая, а она давно уж замуж должна идти!

– Пусть получит высшее образование и идет куда хочет!

– А почему не сразу? Годы-то уходят, потом будет поздно, мамуля, пусть сейчас идет. В школе женихов нет, а уж если в полиции она их не нашла, то дело вообще – труба. Пусть лучше идет на подиум, а что? Она же вылитая модель: рост, размеры: девяносто-шестьдесят-девяносто, ни жиринки, одни мышцы, а внешность – чисто славянская песня! На подиуме и мир увидит из окошка лимузина и денег заработает кучу, – Наталья мечтательно взглянула на сестру, потом на стены в старых обоях, – На ремонт уж точняк заработает! Пока имеет товарный вид, нужно жизнь менять! Я вот паспорт получу – сразу пойду!

– Наталья! Как ты можешь?! Никуда ты не пойдешь!..

Итак, она – студентка…Судя по всему филфака, если верить словам сестры. Точно! А экзамен, который был перенесен – старославянский язык… Честно говоря, засада, выражаясь современным языком молодежи. Суть понимаешь, а с ходу дословный перевод с современного и не сделаешь – чудно выходит.

Лицо болит, потому что какой-то урод ее ударил. За что? Ольга никак не могла вспомнить, кто он, но была уверена – не жених – слишком несимпатичен, да и наколки на пальцах больше намекали на прошлую работу в полиции, а не о нежных чувствах.

"Надо ж так вырубить, что память отшибло!"

Появилось желание поднять руку и провести, дотронуться до лица, но отсутствовали силы. К тому же попытка вызвала во всем теле новую боль и ощущение раздавленности каждой мышцы. Воспоминания отступили, но настойчиво бился вопрос – куда ее несут? И почему несут так долго? Да на весьма странных носилках.

Ольга, не открывая глаз, она ощущала, что лицо заплыло, шевельнула рукой и обнаружила: бортик носилок высокий и не передает пластмассовую или металлическую прохладу. Он мягкий и с густым ворсом, теперь понятно, что дарит тепло всему телу. Очень странные носилки! Нужно открыть глаза, но, сделав первую попытку разлепить веки, она тут же отказалась – новый приступ боли, оглушив темной волной, кинул ее в забытье.

Она шла по пустому в утреннее время двору, где пестрели разбросанные детские горки с лесенками, и повторяла про себя старославянскую премудрость. Темным пятном выделялся арочный проход с далекой кованой решеткой и открытой калиткой. Ольга вспомнила, что ей всегда нравилось наследие дореволюционного строительства, придававшее очарование их дворику. Но неделю назад коммунальщики привезли песок и мешки с цементом для ремонта парадного, все это двумя кучками располагалось по обе стороны от калитки и портило привычный вид. Вот и прохладная тень туннеля, и, как всегда, здесь веет сквознячком… Только память заставила вдруг напрячься, отмести спряжения со склонениями и оглядеться; забилась, застучала молотками внутри, вынуждая интуитивные предчувствия беды встрепенуться, звякнуть медными трубами, словно давая ей шанс предотвратить неминуемую катастрофу и переиграть все заново.