Код Махабхараты - страница 15

Вот так носящая на глазах повязку Гандхари и слепой Дхритараштра стали гордыми родителями сотни сыновей и одной дочери. Эти сто сыновей стали известны под общим именем — Кауравы, и им суждено было играть роли главных злодеев в постановке «Махабхараты».

Восславим же Махадева и его странные и таинственные замыслы!

А кто, собственно, такой, этот Махадев? Боюсь, что у меня нет конкретного ответа. Вы будете удивлены, но, хотя я постоянно исполняю его инструкции, встречаться с ним мне не приходилось. Общение с ним было исключительно телепатическим. Всякий раз, когда мы взаимодействовали с ним, казалось, что он проникал в мое тело и брал его под свой контроль. Затем он моими руками делал все, что ему нужно.

Помимо «Махабхараты» мне приписывают разделение единой изначальной Веды на четыре части, что бы сделать ее более понятной для обычных людей. Но со всей своей скоромностью должен сказать, что возможным это стало только при помощи Махадева. Это имя — «Махадев», выбрал для него я.

Есть предположение, что Махадев — это на самом деле гениальный ученый Шива, проживающий отшельником в Гималаях, и оказывающий нам время от времени техническую помощь. Это он, приняв вид одного из Саптариши, вручил Кунти радиотелефон. Именно он создает для нас биометрически защищенное оружие, которое мы собираемся широко использовать в предстоящей войне. Один такой образец был недавно использован в сваямваре Драупади, состязании, призванном отфильтровать всех недостойных ее руки людей, и дать возможность созданному в лаборатории Арджуне взять в жены созданную в лаборатории Драупади.

Иногда нам преподносили сюрпризы люди, понятия не имевшие о биометрии, которую мы так широко используем. Одни Экалавья чего стоит! Возможно, что он был одним из тех неудачников, что иногда рождаются в лаборатории Брахмы и выбраковываются из-за некоего дефекта, мешающего исполнению наших целей.

Рожденный подобно Кауравам и Пандавам в лаборатории, Экалавья был способен разблокировать сверхсовременное оружие. Благо, что мой товарищ Дроначарья, наставник царских детей, обнаружил эту его способность и немедленно позвонил мне. Я запаниковал и поручил ему сделать первое, что пришло мне в голову, то есть потребовать от Экалавьи большой палец, без которого он уже не смог бы разблокировать оружие, созданное Махадевом.

Мы хотели, что бы основными участниками нашей постановки «Махабхараты» были рожденные в лабораторных условиях Пандавы и Кауравы. Махадев говорил мне, что и Пандавы и Кауравы — это своего рода испытуемые, за которыми необходимо следить и анализировать их поведение. Похоже, что данные этих наблюдений должны были послужить какой-то великой цели в будущем. И любой рожденный в лаборатории неудачник, не отвечавший нашим требованиям, мог быть помехой на пути к этой цели. Конечно, были и исключения. Так, нам удалось пристроить к делу Карну, но в большинстве случаев шаблон сценария не предоставлял такой возможности.

Понятно, что будущие поколения будут считать таких персонажей, как Карна и Экалавья, жертвами несправедливой кастовой системы. Я даже пытался донести до Махадева, эту мысль, что потомки не поймут наших манипуляций с пробирками и биометрией, а также осудят то, как мы обошлись с Карной и Экалавьей. Мое мнение было таково — после окончания Великой войны не вводить этих действующих лиц в окончательную редакцию «Махабхараты». Но Махадев настаивал на том, что даже все самые «неудобные» эпизоды не должны быть опущены, и мы должны способствовать тому, что бы события здесь разворачивались строго в соответствии с шаблоном.

Сам Ганеша, сын Шивы, после Великой войны добросовестно задокументирует все события. Ганеша, человек со слоновьей головой, был результатом одного из величайших экспериментов, проведенных Брахмой в его лаборатории.

Моя поездка по известным духовным центрам и достопримечательностям Индии, преимущественно северной, приближалась к середине. Как я и ожидал, родители Шришти не согласились отправить ее со мной. Некоторые индийские традиции нужно было уважать и не подвергать их сомнению. Интересно, сама Шришти хотела бы сопровождать меня? Появились ли у меня какие-нибудь чувства к ней?