Код жизни - страница 2

Все это обуславливалось чем-то, чего Оливия никак не могла понять. Не воспроизводство стояло во главе угла людей. Что-то другое, неподвластное логичному и системному разуму андроида. И она жаждала в этом разобраться. Понять, чем каждый вид руководствуется в подборе партнёра.

У андроидов все было проще: уникальный парный код. Один на двоих, вшитый глубоко в систему. Именно он и стал главной ошибкой людей. Создатели слишком сильно хотели уподобить машины себе и дали им чувства, эмоции и человеческое мышление. Но только когда парный код будет синхронизирован. Оливия не знала, каково это, но больше всего жаждала ощутить себя живой. Испытать хоть одну человеческую эмоцию и понять этих удивительных существ, что уничтожили себя сами.

Будет ли её пара похожей на неё? Будет ли это андроид мужской версии, или же женской? Ей было не важно. Первостепенна только инициация и единение двух машин, обретение ими вкуса к жизни. А остальное не имело значения.

Следы тигров петляли, перемежаясь друг с другом. Оливия вновь склонилась к земле, разглядывая свежий отпечаток. Каштановые пряди волос скользнули вниз, рассыпаясь на тонкие ручейки, залегая меж карманами рейнджерской ветровки. Оливия равнодушно зализала их назад и перехватила резинкой. Земля под ногами чавкала и липла к подошве ботинок. После ливня лес просохнет нескоро.

По веткам юрко прыгали птицы, заливаясь трелями на разные лады. В такие моменты ей хотелось остановиться и просто слушать звуки природы, впитывать их и разбирать на отдельные нотки. Без людей и звери стали смелее: потянулись ближе к поселениям андроидов, будто чуя, что они не причинят вреда и настроены дружелюбно.

Рык заставил Оливию замереть на месте.

— Нашлась, — ровно выдала она, повернув голову в сторону, откуда система зафиксировала звук.

Лощеная черно-рыжая шкура тигрицы неспешно мелькнула среди сочной зеленой листвы. Солнечные блики плясали по шерсти, путаясь в ней и теряясь. Тигрица гордо шествовала вперед, не спуская с цели внимательного взгляда умных кофейно-золотистых глаз. Оливия обернулась, встретившись с ней взглядами. Эмоции всегда были написаны на лицах людей, животные же были для андроидов закрытой книгой. Только знание повадок порой помогало.

Взгляд скользнул по хвосту: не дергался, замер в ожидании. Тигрица обошла по кругу, обнюхивая андроида со всех сторон. Оливия не двигалась, позволяя ей познакомиться со своим запахом.

Когда тигриная морда ткнулась в руку, будто жаждая ласки, Оливия только слабо улыбнулась: такое поведение со стороны людей обычно воспринималось животными, как знак одобрения.

— Что, милая, не хватает тебе тепла?

Будто маленький котёнок, хищница льнула к холодным рукам, лишь снаружи выглядящим, как человеческие. Оливия приглаживала шерсть, отчетливо слыша урчание в ответ на ласку. Опустилась на колени рядом с животным. Тигрица — Рига, названная так в честь города, в зоопарке которого родилась, оказалась ручной. Совсем беззащитной и жаждущей тепла. Вот только дать его было некому.

Ведь Оливия была всего лишь винтиком системы, а не живым человеком, к которым привыкли животные, рожденные в неволе.

Рига увалилась на сухие еловые иглы, что плотной подстежкой укрывали землю в этой части леса, перекатилась на спину и лизнула руку андроида.

Ни тепла, ни дыхания, ни даже влажности на собственном корпусе — Оливия не чувствовала ничего, лишь механически улыбалась тигрице, закапывая пальцы в шерсть.

— Везет тебе, — без единой эмоции в голосе сказала она и закончила фразу шепотом, будто опасаясь, что сам лес мог её услышать: — Я тоже хочу ощутить хоть что-то.

Она гладила массивную тигриную лапу, мечтая почувствовать, как шерсть щекочет ладонь. Оливия была уверена, что Рига пахнет опасностью, лесом и непременно чем-то неповторимо-величественным.

Шорох неподалёку не ускользнул от тигрицы. У Оливии всегда не укладывалось в голове, как такие крупные и по-королевски неторопливые животные могут в одну секунду стать стремительными и смертоносными хищниками, с которыми трудно соперничать в скорости. Рига вскочила на лапы с проворностью небольшой кошки. Рык прокатился по лесу, а хвост затрепетал из стороны в сторону.