Коэффициент поцелуя - страница 19

В дверь трижды быстро постучали, и Стелла автоматически встала. Наверное, уборщица пришла узнать, освободился ли номер.

Она открыла дверь. Майкл стоял на пороге и напряженно глядел на нее. Его грудь вздымалась так, словно он бежал всю дорогу от своего авто.

– Три сеанса. Это максимум, что я могу сделать.

Стелла не сразу поняла, что под «сеансами» он подразумевает уроки, но как только она это осознала, сердце застучало так быстро, что пальцы онемели. Он все-таки поможет ей. Достаточно ли будет трех уроков, чтобы овладеть сексом в совершенстве? Ей еще так многому предстояло научиться, осталось так много слабых мест, но разве у нее был выбор? Возможно, если они тщательно спланируют программу…

От шока она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, и все, что она смогла сказать, было:

– Ладно.

Майкл изучающе смотрел на нее, и мускулы его челюсти были напряжены.

– Если мы договорились, то ты должна пообещать мне, что не станешь сходить с ума, когда все закончится.

– Обещаю, – ответила Стелла сквозь шум в ушах.

– Я серьезно. Никаких преследований, звонков, оскорбительных подарков. Ничего такого. – Его пальцы крепко сжимали ремень сумки, пока он ожидал ответа, и на лице его застыло каменное выражение.

– Ладно.

Он сбросил ремень с плеча и позволил сумке упасть на пол, а затем зашагал прямо на Стеллу и не остановился, пока ее спина не оказалась прижата к открытой двери. Опершись рукой в дверь на уровне лица девушки, Майкл наклонился. Его взгляд метался между ее глазами и губами.

– Я собираюсь поцеловать тебя.

– Ладно.

Он прикоснулся губами к ее губам, и ее сердце сжалось от удовольствия, которое растеклось дальше по рукам, ногам. Он наклонил голову набок и поцеловал еще напористее. Раз. Два. Снова. Пока Стелла со вздохом не прильнула к нему и не запустила пальцы в его прохладные волосы. Он требовательно работал языком у нее во рту новым и в то же время уже знакомым образом. Стелла отвечала на поцелуй всем своим существом, пытаясь сказать этим все, что не могла выразить словами.

– Боже, Стелла, – прохрипел Майкл, не отрываясь от ее губ. Его темные глаза были затуманены, веки потяжелели. – Быстро же ты учишься.

Прежде чем она смогла ответить, он снова прильнул к ее рту. Она забыла о времени, забыла о работе, забыла даже о собственных тревогах. Большое тело Майкла прижималось к ней, и она выгнулась под ним, упиваясь близостью.

У нее зазвонил сотовый: судя по рингтону, мама.

Майкл тут же оторвался от нее, он раскраснелся и тяжело дышал. Закусив нижнюю губу, он заглянул глубоко ей в глаза с таким видом, словно еще пара секунд, и он снова ее поцелует.

– Я должна ответить. – Стелла проскользнула вглубь номера, села на край кровати и дрожащим большим пальцем нажала на кнопку ответа. – Алло?

– Стелла, милая, твой папа… ой, погоди секунду. – На другом конце послышался глубокий голос отца, и Стелла отодвинула трубку от уха, чтобы не слышать, как родители обсуждают планы на гольф и ланч.

Майкл подошел к ней своей пружинистой походкой.

– Мне пора, но на следующую пятницу все в силе.

– Следующая пятница, – кивнув, подтвердила Стелла.

Но вместо того чтобы просто развернуться и уйти, как она ожидала, Майкл склонился к ней и легонько поцеловал в губы.

– Пока, Стелла.

Она ошеломленно проводила его взглядом. Они встретятся снова. Через неделю.

– А это еще кто? – Даже держа смартфон в нескольких дюймах от уха, Стелла уловила изумление в голосе матери.

– Это… Майкл. – Стеллу захлестнула волна беспокойства, дышать стало трудно. Надо бы радоваться – мать узнала о том, что у нее в гостях побывал мужчина.

Повисло недолгое молчание, затем:

– Стелла, милая, ты что, провела ночь с мужчиной?

– Это не то, о чем ты подумала. Мы ничем таким не занимались. Только целовались. – Лучшие поцелуи в жизни Стеллы.

– Ну, а почему нет?

Губы Стеллы шевелились, но слова не слетали с них.

– Ты взрослая женщина, ты сама делаешь выбор. А теперь расскажи-ка мне, что это за Майкл.

Уничтожить. Перехитрить. Победить.

Майкл пристально смотрел на траурно-черную форму противника в поисках слабости, которой можно воспользоваться. Только сейчас, в самый разгар поединка, он мог выпустить на волю потаенные эгоистичные инстинкты, с которыми ему приходилось бороться каждый день. И это было чертовски приятно.