Когда цветут камни - страница 14

Не застав Леню на Громатухе, она мысленно перенеслась на фронт и спешила найти в себе что-то такое, что позволит ей стать не только хорошим радистом-оператором фронтовой радиостанции, но и поможет нашим войскам быстрее разбить врага. Своим чутким слухом она постарается поймать в эфире те самые секретные и самые важные сигналы и шифрованные распоряжения Гитлера, которые раскроют перед нашими командирами все его коварные планы. Она будет день и ночь, без отдыха, без сна, хоть неделю, хоть целый месяц следить за эфиром, за самыми вкрадчивыми сигналами и поймает, обязательно поймает то, что надо. Слушать и записывать постоянно, изо дня в день, пусть просто группы цифр, составленные из точек и тире, за которыми скрываются распоряжения, быть может, самого главного штаба фашистских войск, это значит быть в курсе дел в стане врага и, по существу, держать его за горло.

Такой возможности, по мнению Вари, наши войска еще не имели, но будут иметь, как только она появится там. Вот почему ей надо быть немедленно именно там, на фронте, в войсках. И когда такая работа получит высокую оценку, Варе будет разрешена чуть ли не прямая связь с той дивизией, в которой находится Максим. Так она найдет Леню и даже встретится с ним на фронте.

Не представляя себе, что такое фронт и как легко там затеряться, не осуществив и десятой доли намеченных планов, Варя верила в себя, в свои чаяния и уже не могла задерживаться на Громатухе ни на день, ни на час.

Леня попал в эшелон маршевых рот и специальных команд из резерва Сибирского военного округа. Этот эшелон пропускали на всех станциях без задержек. На седьмые сутки в теплушках стало тесно: к сибирякам в пути подсадили уральцев, затем волжан, потом москвичей. От Смоленска поезд помчался еще быстрее, без остановок на промежуточных станциях, и в одном направлении — строго на запад.

— Эка гонят! Значит, там что-то не ладится.

— Похоже, прорыв обозначился, как под Москвой в сорок первом. Тогда эшелоны тоже гнали без остановок.

Разговаривали два бывалых воина, возвращающихся на фронт из смоленского госпиталя. Один из них — москвич, другой — волжанин. Вместе с ними на скамейке сидел Леня.

— Гитлер собрал большие силы: в Арденнах наступает. Разобьет англичан и американцев, затем кинется к нам, если уж не кинулся. Спешим, — значит, прорывом запахло.

— Прорыв не прорыв, но резервы надобны командованию и по другому соображению, — успокоил москвича волжанин. — Всяко может случиться. Но с ходу в бой нас не бросят: новобранцев много.

— Да, ты прав, — согласился москвич. — С такими недельки две придется поползать с деревянными гранатами… Хуже этого нет: атаковать пустые кусты…

Леня хотел возразить ему, но промолчал, здесь никто не считал его новобранцем: на руках у него был индивидуальный литер, он ехал на фронт по особой разнарядке в снайперскую команду.

В Бресте стало известно, что все маршевые роты и команды поступают в распоряжение командования 1-го Белорусского фронта.

— Вот куда нас определяют. Теперь все понятно!

— Значит, наступать…

Ночью эшелон остановился на каком-то полустанке, уже на польской земле. Представители действующих частей фронта, встретив эшелон, повели маршевые роты в разных направлениях. Лене выпало идти с группой новобранцев под командой высокого и тонкого, как жердь, старшины. Покрикивая: «Шире шаг!» — старшина повел людей через глубокие овраги в лес.

Дул холодный встречный ветер. На каждом шагу — рытвины, канавы. Справа виднелись поселки, тут бы и переночевать, но старшина будто не замечал усталости людей и вел их все дальше.

— Куды мы идем? — спросил кто-то старшину.

— На ночлег, — ответил тот. — Шире шаг!..

В строю начался ропот:

— Какой теперь ночлег, скоро утро.

— Почему бы не остановиться на ночевку в селе?

— Видно, нельзя. Подремали на ходу.

— Почему нельзя? Переночевали бы хоть у порожка, и тогда веди куда положено.

Раздался голос старшины:

— Стой!.. Разъясняю: устраиваться на ночлег в населенных пунктах здесь запрещено. Потому как есть такой приказ. Вчера сам генерал Бугрин здесь был. Даже штабы резервных частей и тылов выгнал из домов в лес, в овраги и заставил строить блиндажи. Мы тоже сейчас будем строить. Потому как немецкие бомбардировщики кидают бомбы без разбора, из-за нас могут мирные жители пострадать. Понятно? Шагом марш… Шире шаг!