Когда говорит кровь - страница 29

– Опять ты про своих богов талдычишь. Да тебе уже в каждом чихе провидение мерещится,– прогрохотал Басар Тригоя, прозванный в тагме Глыбой.

Хотя Скофа и считал себя крупным и здоровым мужчиной, этому исполину даже он не был и близко ровней. Басар был на голову выше и почти вдвое шире в плечах любого в тагме. Казалось, что боги, захотев вылепить двух человек, так и оставили свой труд единым целом, дав сверху еще и силы, хватившей бы с лихвой на пятерых. Все они хорошо помнили, как однажды Басар в одиночку вытащил увязшую в грязи телегу, потом удержал открытыми городские ворота во время штурма Бурека, а однажды одним ударом убил обезумевшую лошадь. В бою он был неистов и смел и в тагме его за это уважали. Но и побаивались тоже: у этого человека была темная сторона, что время от времени вырывалась наружу.

– А как ты еще это объяснишь? Чтобы вот так, пойти в лес, там сначала жизнь полководцу спасти, а потом еще и харвенов найти, за которыми мы вот уже три шестидневья гоняемся? Нет, тут точно боги вмешались.

– Ну, варваров то не я нашел,– скромно заметил Скофа, но Эдо с Басаром уже успели зацепиться языками. Их вспыхнувший спор был лишь очередным листочком, на густой кроне очень давнего спора, который эти двое вели без малого двенадцать лет, то забывая, то возобновляя его с новой, удвоенной силой.

– Как? Да так же как в кости выигрывают. Удача и совпадение. Не более. Если боги и есть, то у них точно дела поважнее имеются, чем в наших судьбах ковыряться.

– Так мы то и есть их главное дело! Пойми же ты это, наконец. Они нас создали и нами же и живут.

– Ага, только не вмешиваются ни хрена.

– А как ты себе вообще божественное вмешательство представляешь? Что, Мифилай и Радок должны были лично явиться в лес, взять нашего Скофу под рученьки, и отвести до полководца? Попутно выстилая ему дорожку шелками и серебром? Нет, брат, такое только в мифах бывает. Боги они хитрее и волю свою через явления вполне обычные до нас доносят. Нам только замечать их нужно и толковать правильно.

– А вот дожди эти проклятые, от которых мы так страдали, они что, тоже от богов?

– Конечно от них. Только не от наших, а от местных, дикарских. Они так с нами воевать пытаются и со своей земли прогнать.

– А наши боги тогда чем заняты?

– А они нас защищают и помогают в войне. Мы всего за два года дикарей в пух и прах разбили. Все их города, все крепости заняли. А ведь они, если ты не забыл, уже как лет сто пятьдесят на нас набеги устраивали. И мы с ними ничего сделать не могли. А тут раз – и что не бой, то победа. Вот скажи, разве это не чудо?

Басар Глыба смерил Эдо долгим и пристальным взглядом.

– Как же у тебя все просто-то, а. Как что – сразу боги. Дожди – местные, победы – наши. Вот у меня намедни живот так скрутило, что я полдня у отхожей ямы проторчал. Хочешь сказать, что и это тоже боги постарались? Что это их проделки, и то мясо с душком, которым я обожрался, вообще ни причем было?

– Может и боги. Хотя тебе, нечестивцу проклятому, они не понос должны были послать, а сразу горшок углей в жопу.

– Что верно – то верно,– рассмеялся Басар, пригладив густую бороду. Скофа хорошо знал, что спор этой парочки, хотя часто и перерастал в поток взаимных угроз и оскорблений, всегда оставался лишь дружеской забавой, помогавшей коротать вечера подле походного костра. И как бы не орали они друг на друга, какими бы бедствиями и проклятиями не грозили, каждый из них был готов отправиться за другим в самое жаркое пекло. Как и все в их десятке.

Неожиданно лагерь наполнили звуки труб, сменившиеся нарастающей барабанной дробью. Эта простая и знакомая каждому солдату мелодия неслась прямиком из самого центра, оттуда, где возле командирского шатра находился просторный тренировочный плац. Переглянувшись, десятка вскочила на ноги и побежала на звук призыва, моментально слившись с потоком спешивших со всех краев лагеря на сбор солдат.

Широкая и хорошо вытоптанная площадка, где обычно тренировались воины, быстро заполнялась людьми. Все полторы тысячи обитателей лагеря строились десятками и знаменами перед командирами тагмы и военными сановниками. Тут были все – и листарг Элай Мистурия, и три арфалага, и тридцать фалагов, и главный картограф, и начальник снабжения, и первый разведчик, и старший надсмотрщик и старший лекарь. Даже казначей тагмы, прыткий жирдяй Арталомо Мистати, и тот расхаживал неподалеку, важно оттопырив свое обширное брюхо. Кроме них, чуть в стороне, стояли примерно двадцать незнакомых Скофе сановников, одетых в красное – цвет Военной палаты. Вероятно, это была часть той самой свиты, от которой так пытался сбежать сегодня утром полководец.