Когда кончаются игры - страница 11
Когда Хаски уверен, что дальше идти опасно, он реагирует по-другому. Сейчас ему просто не нравится ни этот круг, ни то, что он не сможет быть рядом. Можно сказать, Хаски просто капризничает, и Каю не до этого сейчас. Отбросив рясу, он быстро перешагивает линию, оказавшись там, где Хаски не достанет. Оборотень переключается на беспокойный лай.
Старик закрывает за спиной Кая массивную дверь, внутренности прихода без дневного света утопают в полумраке, и все же нет ощущения, что здесь пусто.
— Оставь оружие, — командует старик, заметив кобуру с пистолетом на боку Кая.
— Зачем?
Кай помнит процедуру. Попросить показать татуировку — нормальная практика. Нечисть не сможет даже нарисовать на себе такую. Но охотники всегда ходили с оружием, потому что нигде не могли чувствовать себя в безопасности, и их никогда не просили оставлять его у входа. Старик шамкает беззубым ртом, пока наконец не произносит:
— Вдруг у вас счеты?
— Нет, мы друзья, — Кай собирается пройти дальше без разговоров, но священник ловит его за руку выше локтя, снова шамкает:
— Пока пушку не оставишь, дальше не пройдешь. А то шляются тут всякие…
— Старый параноик, — ворчит Кай, достав пистолет из кобуры, но движение оставить его на столике у двери меняет направление, дуло оказывается у подбородка старика. Пальцы на локте, ослабившие было хватку, вцепляются сильнее, до синяков.
— Кем ты набил приход, старик? — спрашивает Кай, как бы в шутку. С улицы воет Хаски, теперь, кажется, понявший, куда попал его капитан.
Ему вторят рычанием — из коридоров, из комнат послушников, тихо только в досками забитом главном зале. Кай узнает по этому звуку — не вампиры и не оборотни, среднее, мерзкое. Упыри, что чаще всего питаются мертвыми на кладбищах, предпочитая не связываться с живыми, потому что любой крепкий деревенский мужик может проломить им череп, а тут что-то осмелели.
— Опусти пушку. Я-то тебе вряд ли что-то сделать смогу.
Вот в этом Кай не уверен, потому что жилистый старик тоже явно из бывших охотников, которым везет дожить до пенсии. И поэтому первым делом Кай прикладывает старика рукояткой в затылок, левой достает из-за пояса нож, повернувшись к коридору. Упыри уже выползают из комнат, не меньше дюжины тех, кто отважился принять бой первым и заставить потратить на себя патроны.
Оставшись у круга, насторожившийся Хаски слышит выстрелы. Начерченная линия — как стена, за которую не сунуться. Хаски поздно заметил, что следы идут не по периметру прихода, а внутрь, и на месте входа линия стерта, а потом дорисована. Меньше всего ему хочется сливать игру сейчас, еще больше раздражает, как отреагируют на это остальные в команде. «Отпустил Кая одного? Серьезно? Капитана и одного. Человека, к которому липнут неприятности?».
Четверых Кай снимает выстрелами, следующего, бросившегося на него, вспарывает ножом, рычания больше не слышно, и упыри, сами запертые в этом месте, притаились, надеясь, что их не пойдут добивать. Пользуясь заминкой, Кай дополняет обойму серебряными пулями, оборачивается к держащемуся за голову священнику.
Он отвлекается, потому что один из упырей быстро пробегает коридор из одной комнаты в другую, из ближней к Каю в более дальнюю.
— Тебе не понять, — хрипит священник, цепляясь за стену и пытаясь встать. — Молодая трава — сорная трава, жить не хочет, приключений ищет. Старикам умирать не хочется, старики народ слабовольный и…
Кай перехватывает его за руку выше локтя, как если бы мстил за то же, подтягивает к себе, поставив на ноги, повернув лицом. Старик выше него, но стоит сгорбившись, они получаются одного роста.
— Пока не понять, — соглашается Кай и, еще раз быстро оглянувшись на коридор, прижимается своим горячим лбом к ледяному лбу священника. Тот смотрит, удивленно распахнув глаза, и установить зрительный контакт не составляет труда.
Воспоминания и ощущения старика перетекают в Кая, он едва успевает фильтровать. Кай видит этот приход более людным, сад вокруг и священника молодым. Видит жестокие тренировки, деревни с жителями, смотрящими на него, как на спасителя и чувствует гордыню. А потом заставляет себя видеть только то, что ему нужно — и узнает, где сейчас находится Дроид. И самое главное, что он жив.