Когда Кузнечики выходят на охоту - страница 12

— Добрый вечер, любезный, — поприветствовала я хмурого мужика в форменной фуражке. — Не подскажете, где я могу найти почтовый дирижабль?

— А тебе на что? — совершенно не любезно спросил он. — Коли передать что, так это сначала в таможню. В Орден без проверки ничего не берут, а коли...

— Нет-нет! — поторопилась объясниться я. — Не передать! Я целитель, на практику еду. Вас разве не предупредили?

— Нет, — ответил служитель и с грохотом захлопнул перед моим носом окошко, заканчивая разговор.

— Невиданное гостеприимство, — пробормотала я. — Ну что ж. Значит, будем искать транспорт самостоятельно.

Как и было задумано с самого начала.

Приятно, конечно, что нурэ Даккей вызвалась оказать помощь, но... Но я бы не была Агавой Пханти по прозвищу Кузнечик, если бы не предусмотрела запасной вариант. Основной, если уж на то пошло, потому что на помощь наставницы в этом вопросе я не рассчитывала.

Здание Фархесской Ципы отличалось от тех, в которых мне уже доводилось побывать, лишь размерами. Ну, оно и понятно. Зачем городку на пять тысяч человек сотни стационарных коридоров, если можно ограничиться одним мерцающим?

А вот все остальное, включая таможенный пункт (одичавший), залу ожидания (запущенную) и кафе для ожидающих рейса (заброшенное), здесь имелось. Как и огромная — во всю стену — карта города. Причем, если в столице масштаб был такой, что нужную точку с лупой не каждый нашел бы, то тут даже подслеповатая старушка без труда отыскала бы необходимый адрес.

Остановившись перед картой, я первым делом отыскала на ней точку Ципа, а затем отстегнула от воротника своего новенького пальто серебряную брошку в форме стрелы.

Вообще-то это было не просто украшение: если произнести активирующее заклинание, то оно превращалось в удивительно сильный (и дико дорогой) артефакт. Я купила его еще на первом курсе, внезапно осознав, что библиотечный смотритель — бесконечно ленивое и наглое существо, которое превращается в слепо-глухо-немого калеку, когда речь заходит о книгах не из одобренного наставниками списка литературы.

— На первом курсе такого не читают, — отбрил он меня, когда я попросила «Рецептурник Мегеля». И унизительно добавил:

— Иди настойки от прыщей изучай.

Я лишь зубами скрипнула, ибо на настойках от прыщей столько, сколько на мазях от срамных болезней, не заработаешь. А потом влезла по уши в долги, месяц толком не ела, всю зиму ходила в дырявых сапогах, но таки купила себе Искатель. И за полгода с лихвой вернула потраченные на него деньги.

Ну, а то, что этот изумительный артефакт внезапно стал ориентироваться не только в библиотечных каталогах и архивных записях, это уже не моя заслуга вовсе, а боевиков, с которыми мне посчастливилось проходить практику в дремучих лесах Гаррета.

Не знаю, на что надеялись наши наставники, экспериментально отсылая с боевиками и некромантами целителей, но я уже к концу третьих суток поняла, что загнусь, если мои подопечные (предполагалось, что это я должна следить за их здоровьем, а не они пытаться угробить мое) не выведут нас к цивилизации.

Или хотя бы к месту, где не водятся комары, размером то ли с маленьких пони, то ли с больших собак.

Однако, увы. Я очутилась в компании таких же городских пижонов, как и сама (с той лишь разницей, что я училась на отлично, а они явно прогуливали занятия по ориентации на местности), и мы в первые же сутки заблудились к демонам в лесу, потеряли запасы крупы, к тому же едва не утопли в болоте, которого «если верить карте, тут не должно было быть».

Нет, я-то почти не волновалась (разве что за свое психическое здоровье), потому что на всех студентах, даже на тех, которые не умеют картой пользоваться, стояли магические маячки — нас бы без труда нашли, не выйди мы в оговоренный срок к точке сбора. А вот боевики впали в уныние, ибо им, в отличие от меня, грозили хорошенькие штрафы и пересдача.

Тогда-то я и обмолвилась, что хорошо бы мой Искатель дорогу не только к книгам указывал, но и вообще. В принципе.

Боевики сделали стойку, взяли след, и Искатель у меня в тот же миг был конфискован. Затем они долго колдовали над моим артефактом (предварительно поклявшись на крови, что вернут мне все до полушки, если эксперимент окажется неудачным), на весь лес ругались такими изощренными конструкциями, что к нам даже комары ближе, чем на десять метров боялись подлетать, но своего-таки добились.