Когда на небе нет звёзд - страница 8

Мэр замолчал на десять секунд, будто задержал дыхание. Потом сказал: – Это на один раз больше, чем у остальных.

– Поэтому я виновен?

– Тебя никто не обвиняет. По крайней мере, не лично тебя.

– У меня нет других личностей.

– У тебя есть Второй.

– Он не личность. Скорее тень личности.

– Мозг – сложная штука. Твой мозг не исключение. Ты мог что-то или кого-то упустить.

– Тогда уж вы упустили. Вы же меня лечите.

Мэр отвёл взгляд влево – обдумывает мною сказанное. Или ему просто нравится сводить меня с ума тишиной. Считается ли молчание неловким, если неловко только одному из нас?

Наконец, мэр вылез из своего кресла, обошёл стол, и остановился рядом со мной. Меня обрадовало возникновение хоть каких то звуков, но то, что он, теперь, стоит так близко, мою радость хладнокровно убило, предварительно над ней поиздевавшись.

– Не возражаешь, если я проверю твои крылья?

– Мне их подрезают каждый месяц, как и всем.

– И все-таки.

– Я… я хочу провериться вместе с остальными, в участке.

– Ты ненавидишь очереди и многолюдье, а я могу сделать это прямо здесь и сейчас.

– Вы даже не эксперт.

– Я вызову кого-нибудь с первого этажа, для консультации.

– Нет… подозрения только усилятся, если все проверятся в участках, кроме меня. Да и вы под подозрение можете попасть. В смысле, что причастны…

– Что ж, тогда приходи завтра в третий участок, он ближе всех к вашему дому. Проверка начнётся в восемь, закончится в три.

– Обязательно приду. – Я собираюсь встать с кресла.

– Мир?

– Да?

– Если предположить, что это ты. Думаешь, какая у тебя была бы причина?

– У меня нет причин.

– А у Второго?

– У него тоже их нет.

– Прозвучало неуверенно.

Я встал с кресла.

– Если бы… – Не унимается мэр. – Если бы Второй убедил тебя, что каким-то образом, разбитые окна… не знаю… например, восстановят справедливость. Как думаешь, тебе было бы легко взять в руки камень?

– Что? Что это за вопрос? Я не… не знаю. Откуда мне знать?

Мэр внимательно посмотрел мне в глаза.

Спустя две секунды, он отвёл свой взгляд от меня и сказал: – Не бери в голову… Можешь идти.

Снег приятно хрустит под ногами. Я иду по заброшенному парку аттракционов. По-моему, в каждом городе должно быть подобное место.

Были дни, когда из каждого угла парка, слышались радостные голоса, крики и нытьё маленьких детей. Обшарпанная краска на вывесках была гладкой, блестящей, и отовсюду пахло попкорном и жжёным сахаром. Здесь было идеально для людей, что хотят забыться, что-бы их внимание каждую секунду переключалось с одной яркой картинки на другую. Таких дней я не застал. На моей памяти, парк всегда был заброшенным, забытым и пустым. Это ему очень идёт. … Теперь главным достоянием парка стала тишина, которая нарушается лишь поскрипыванием ржавых качелей, а вкусные ароматы выветрились, не оставив абсолютно никаких запахов. Это место стало идеальным для размышлений и монотонных бесед с самим собой.

Веселый паровозик. Весёлый паровозик для детей от двух лет. Двух-местные качели с сиденьем в виде лодки. Стенд для тира. Зеркальный лабиринт без зеркал. Сувенирная лавка без сувениров. Комната смеха. Комната страха. Пустынная бетонная площадка с четырьмя стальными столбиками – место для чёртового колеса. Пару десятков лет назад, кто-то покончил с собой, забравшись ночью на самый его верх и спрыгнув. Хозяина парка обязали избавиться от чёртового колеса и выплатить штраф за то, что он плохо позаботился об охране своего детища. Посетителей заметно убавилось, и в итоге парк разорился. Колёса обозрения с тех пор вообще запретили.

Я залез в комнату страха и лёг на пол, подложив руки под голову. Без мигающего света, страшной музыки и огромных кукол, комната страха представляет собой извилистый, черный коридор. Я проходил его от начала до конца много раз. Он не пугает, скорее наоборот. Наверное поэтому тихое и спокойное, это место и стало моим любимым во всем городе. Я могу проторчать здесь хоть шесть, хоть десять часов подряд, если захочу. У меня нет других дел на сегодня или на всю эту неделю. И на оставшуюся жизнь тоже планов, в общем-то, нет. Мне и не нужны никакие планы. По крайней мере, сейчас. Вот, проснётся Аврора, тогда… Много лет назад, я начал представлять нашу с ней совместную жизнь. Грезить, как бы это было… Как бы это было потрясающе. Иногда, несколько часов не мог уснуть, формулируя идеальные диалоги. Часто это происходило само собой. Остановиться было очень не просто. Кто по своей воле откажется от размышлений об идеальной жизни, особенно, когда твоя такая не идеальная? К тому же Аврора спит пятнадцать лет. Она столько всего пропустила. Столько не говорила, не делала, не испытывала. Пока время непрерывно летит, она прозябает свою жизнь во сне. И не факт, что это хороший сон. Мне приятно думать, что хоть где-то с ней происходят всякие события, пусть даже, это всего лишь моя голова.