Когда отцветают травы - страница 7

— Яшка, кассу-то, кассу утопил!

Яшка хватился рукой за грудь. Кошелька не было. На берегу, мокрая с ног до головы, Зойка приседала от смеха. Он направил лодку вверх по течению, перестал грести и начал высматривать свой кошелёк в воде. Быстро нырнул и вскоре над водой показалась его рука, победно размахивавшая кошельком.

Причалив к берегу, Яшка, не обращая внимания на насмешки Зойки, стал раскладывать на лавочке подмоченные деньги, чтоб просохли. Зойка, взойдя на обрыв, сняла платье, выжала его и развесила на куст. Яшка, забыв о деньгах, поднял вверх лицо и смотрел, не отрываясь, на гибкую фигуру девушки. Сиреневый купальник плотно обтягивал ее стройное тело. Солнце ласкало загорелые руки и ноги. Зойка отжала волосы и стала их заплетать в косы.

— Перестань глазеть! — строго сказала она и зашла за кусты. Теперь Яшке видна только ее голова.

— Очень нужно! — ответил он и снова стал расправлять мокрые бумажки.

Зойка протянула из-за кустов руку:

— Принеси сумку!

Яшка послушно принес сумку и опять спустился к лодке.

Платье под жарким солнцем и ветром подсохло быстро. Девушка натянула его на себя и бросила сверху:

— До свидания, папуасик! Встречай через час.

Возвращалась Зойка с туго набитой сумкой. Придерживая ее обеими руками, осторожно спустилась вниз и тяжело перешагнула через борт.

— Фу, жарища! — сказала она и удобней устроила свою ношу на коленях. Теперь девушка не позволяла себе озорничать.

— Ишь, нагрузилась! — дружелюбно сказал Яшка.

— Сегодня журналов много. Учителю — «Новый мир», агроному — «Октябрь», «Нева», председателю какая-то бандероль, книги, наверное. В читальню шесть журналов. Ну, а газеты почти в каждую избу. Да я и не обижаюсь, что тяжело: пусть себе читают. Писем тоже достаточно.

— Мне нет письма? — спросил Яшка, хотя получать письма ему не от кого.

— Тебе ещё пишут.

Яшка, щурясь на солнце, энергично грёб. Весла поскрипывали в уключинах. Вдоль бортов журчала вода. Над рекой гулял теплый широкий ветер. Он трепал Зойкины косы, поднимал подол ситцевого платья, оголяя круглое розовое колено. Зойка поправляла платье и энергичным кивком отбрасывала косы за спину.

Причаливал Яшка кормой, чтобы девушке было удобнее выходить.

Зойка уходила, и Яшке становилось скучно. Он привязывал лодку, брал книжку и ложился на песок, прикрыв голову старой соломенной шляпой. Но читать не хотелось, и он лениво смотрел на реку, которая струилась вдаль среди отмелей, обрывов и кустарника. Яшка всё больше чувствовал одиночество. Ему бы хотелось, чтобы на берегу опять зазвенел голос Зойки, чтобы она была здесь, рядом и говорила с ним.

Шёл Яшке восемнадцатый год. Учился он неважно, в седьмом и восьмом классах сидел по два года. Зойка над ним подтрунивала. Она вообще много подсмеивалась над ним, и хотя он не обижался, ему все же было неприятно.

«Папуасик, гслопузик! Откуда у неё такие слова?» — думал Яшка. Неужели я такой смешной? Он посмотрел на свой голый, загорелый живот, покрытый слоем песка, и решил, что хватит щеголять в одних трусах.

На другой день Зойка не узнала перевозчика. Он надел черные брюки, новенькую тельняшку, ботинки и превратился в рослого красивого парня. Зойка даже не сразу села в лодку, а стояла и смотрела, как он отвязывает цепь, берется за вёсла. Яшка молча развернул лодку кормой к девушке и сказал:

— Садись.

— Ого, — сказала Зойка, — как вырядился. В честь чего?

— В честь хорошей погоды, — ответил Яшка.

Она села в лодку и, наблюдая за гребцом, хитро сощурила глаза. Яшка догадывался, что она придумывает новое прозвище.

— Лодка есть, тельняшка есть, брюки клёш. Есть и пристань. А вот спасательных кругов не имеешь!

— А зачем? Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — ответил Яшка и рассмеялся.

— Не ново! — сказала Зойка.

— Ничего, зато здорово!

— Не скучно тебе тут целыми днями торчать? — вдруг спросила она серьезно.

Яшка помолчал, энергично налегая на весла. Потом ответил:

— Скучно. Да что поделаешь, заставили. — Он опять подумал и добавил: — Пассажиры всё молчуны какие-то. С тобой только и весело…

Зойка опустила глаза.

— Так уж и весело? — она медленно свесила руку за борт, сделала движение, как бы собираясь плеснуть в Яшку водой, но сдержалась, только поболтала рукой в тёплой, быстрой волне.