Когда падают яблоки - страница 6

Валя немного смутилась, но все же спросила:

– А у Любы не было соперницы? Женщины, желающей занять ее место?

Павел походил по комнате, спрятав руки в карманы.

– Не стану врать, у меня была любовница, но мы расстались с ней за несколько лет до того, как… И она вышла замуж и укатила в Америку, прислала как-то фотки – на фоне коттеджа, под пальмой, с ребенком на руках, счастливая. На работе влюбленных в меня секретарш не имеется. Поверишь ли, одни мужики.

– Что же это за бизнес такой? – удивилась Валя.

– Айтишная контора, – пожал плечами Павел. – Оно и удобнее. В самом начале взяли секретаршу. Леночку. И однажды трое влюбленных программистов начистили друг другу физиономии, выяснив, что Леночка не хранила ни одному из них верность. Секретаршу уволили, больше девушек не брали. В итоге все прекрасно: никаких служебных романов, от работы ничего никого не отвлекает. Правда, однажды к нам гей затесался, но вскоре сам уволился, наш брутальный коллектив ему не подошел.

– Милиция все еще занимается расследованием?

– Наша доблестная милиция давно сложила оружие, взятки берут охотно, но ничего не делают. Они говорят, ну… что если прошло столько времени, то скорее всего Динка…

– Она жива, – уверенно сказала Валя.

– Я нанял очередного детектива. Андрей Синицын, хороший парень, с рекомендациями. Он расследует версию, по которой в случившемся виноваты именно мои конкуренты.

– Думаю, мне стоит попробовать устроиться на работу в Любину контору, – решила Валя. – Если это единственный ее личный круг общения. Внедрюсь в коллектив и постараюсь выведать что-нибудь. В газетах писали, что она работала бухгалтером, но название фирмы не упоминали. Мне нужна эта информация. Она ведь не была просто приложением к мужу–бизнесмену. Она жила своей жизнью, общалась с друзьями, интересовалась чем–то... Я хочу хотя бы попытаться найти Динку.

– Спасибо, – искренне поблагодарил ее Паша. – Скорее всего, ты… ну, немного не в себе, может, с некоторыми необычными способностями…

Валя укоризненно на него посмотрела.

– Я рад, что ты здесь, – смутился Павел. – Понимаешь, все говорят, что я должен жить дальше, смириться, но я не могу. Не могу! Каждую минуту, каждую секунду я думаю о том, где моя дочь, что с ней сделали. Что с ней могли сделать. Иногда я думаю, лучше бы она умерла. И я бы узнал, что она не страдает. И то, что я увидел, когда обнаружил Любу… Эта картина постоянно всплывает у меня перед глазами. Я закрыл спальню и детскую, я никогда туда не захожу. Я бы продал дом и перебрался назад в Москву. Мы с Любой переехали сюда только ради ребенка – чище, спокойнее – вот ирония, да, – невесело ухмыльнулся он, – хотя я и стал проводить полжизни в пробках. Но у меня все еще есть надежда, что однажды похитители позвонят сюда. Или Динка убежит от них и найдет дорогу домой, хотя, скорее всего, она и меня не помнит, не то, что дом. Ей было всего два годика…

Девушка замерла и приложила палец к губам. Паша услышал шепот за дверью.

– А я говорю случилось что-то! Никогда он баб на ночь не оставлял.

– Да может во второй заход пошел. Или разговаривают.

– О чем ему со шлюхой трепаться? Вдруг она накачала его чем!

Паша распахнул дверь и увидел Юру и тянущего его за край рубашки Прохора, которые тут же замолчали.

– В чем дело? – сухо спросил он.

– Да мы… это… отвозить девушку надо? – сконфуженно пролепетал Юра.

– Не надо. Валя поживет здесь некоторое время. Юра, ты свободен, завтра как обычно. Прохор, бди давай.

Часть 2

Валя устроилась в гостевой комнате, примыкавшей к холостяцкой спальне Паши. Голые стены сияли стерильной белизной. Лишь на одной из них, напротив кровати, висели часы в форме огромной стеклянной рыбины. Она неодобрительно косила красным глазом, оттопырив нижнюю губу, будто намекая непрошенным гостям, что они злоупотребили гостеприимством хозяев, и пора бы и честь знать…

Валя села на кровать, бросив рюкзак на пол, поболтала ногами. Потом встала и выглянула в окно, зачем–то заглянула под кровать. Что-то казалось ей странным, но она не могла уловить – что именно. Она вынула из рюкзака тряпичную куклу, пригладила ей встопорщенные волосы, повернула, словно показывая старой подружке новую комнату, затем усадила на тумбочке у изголовья. Та уставилась голубыми пуговицами прямо на рыбину. Валя усмехнулась. В этой игре в гляделки не могло быть проигравших. Девушка легла на кровать и закрыла глаза. Через мгновение она поняла, что показалось ей странным – она ничего не чувствовала: не было того легкого шепота, тише дуновения ветра, который встречал ее всюду, куда бы она ни пришла. Стены домов впитывают в себя эмоции хозяев, их горечи и радости, стены хранят отголоски ссор и любовных признаний – здесь не было ничего. По-видимому, до нее в этой комнате никто не жил. Валя распахнула глаза и недоверчиво улыбнулась. Комната молчала и будто ждала. Девушка задумалась, а потом, прикрыв глаза, тихонько запела: