Когда погиб Милован - страница 13

— Полностью! — ответил Ганс Крамер.

За столом Хильда Нейс подробно расспрашивала Эльзу об отце, матери, о жизни в России.

— Дорогая племянница! Извини, что не посоветовалась с тобой. Сейчас сюда съедутся ближайшие родственники. Я позвонила всем по телефону. Для нас большое счастье, что ты приехала в Германию. Представляю, как тяжело было немке жить в России — среди этих большевиков.

— Благодарю, дорогая тетя, за сочувствие, — мило улыбнулась племянница.

Хозяин предложил осмотреть его гордость — розарий. Спустились в сад, в котором цвело множество роз.

Постепенно съезжались гости. Обязанность представлять племянницу родственникам взял на себя Густав Нейс. Он подвел к Эльзе гауптмана.

— Эрик Блюм — ваш троюродный брат.

— Эльза Миллер.

Внезапно появившейся родственнице все уделяли много внимания. В их роду было единственное черное пятно — это Карл Миллер. С приездом дочери Миллера это пятно стало золотым, как солнце.

В пятом часу Эльза и Крамер стали прощаться.

— Дорогая сестра! — задержал ее руку в своей Густав. — Переходите к нам жить, я уступлю вам свою комнату.

— Спасибо, брат! Я буду часто приходить, надоесть еще успею.

В машине Крамер спросил Эльзу:

— Как вам родственники?

— Очень милые люди.

— Как мы их сначала напугали! — захихикал Ганс. — Вам повезло со службой.

— Ганс! Вам известно, чем я должна заниматься в Германии?

— Да, шеф говорил мне. Сначала будете учиться в школе…

— Какие предметы я буду там изучать?

— Самые разные.

— А физические занятия? Специальная борьба? Мне ужасно не нравятся такие занятия с мужчинами.

— Можно заниматься частным порядком, — тут же откликнулся Крамер. — Я знаю одного специалиста. Он — мастер своего дела. Сам у него тренировался. Хотите, съездим к нему?

— С удовольствием!

Ганс Крамер развернул машину и поехал на Вильгельмштрассе. В квартире их встретил мужчина невысокого роста, непонятного возраста, одетый в японскую национальную одежду.

— Здравствуйте, Манодзи! — поздоровался Крамер. — Вы меня помните?

— Здравствуйте, помню, господин офицер. Манодзи помнит всех своих учеников.

— Примите на обучение нашего сотрудника — фрау Миллер, она хорошо заплатит.

— Раз вы сказали «принять», Манодзи примет, хотя много, много ученик. Все почти ваш — черный одежда.

— Она придет завтра, и вы обо всем договоритесь. Запомните — Эльза Миллер.

— Моя все запомнит. Очень красивый госпожа.

— До свидания, Манодзи!

Хозяин низко поклонился.

В машине Крамер обратился к Эльзе:

— Вас отвезти в пансион?

— Да, буду сегодня отдыхать. Я вам и так в обузу, столько времени отобрала.

— Ничего, мне хорошо в вашем обществе…

У пансиона они распрощались. Эльза чувствовала себя уставшей, но была довольна и до предела взволнована: связь с Манодзи наладится завтра. Закрыв дверь на ключ, стала составлять цифровые донесения.

В сквере, находящемся рядом с пансионом, на скамейке возле скульптуры Кентавра, у нее был тайник. Эльза отнесла туда шифровку. Почти час гуляла по аллеям сквера, не выпуская из поля зрения скамейку. Убедившись, что слежки нет, вернулась домой.

Из Центра была направлена следующая радиограмма:

Австрийцу.

При встрече выясните причину преждевременного выхода на связь Милована. Максимум осторожности и соблюдения конспирации. Задание: освоиться в Германии.

Радомир.

В 20.00 Ганс Крамер докладывал Штольцу:

— Встреча у Нейсов прошла нормально. Эльза была растрогана приемом. Всем очень понравилось. Они не ожидали такой эрудированной племянницы, да еще в звании лейтенанта. Я предложил ей обучаться у Манодзи. Договорился с японцем.

— Почему не у нас?

— Ее шокирует, что во время схваток она будет иметь дело с мужчинами. И только.

— Да, спеси и самолюбия у девки хоть отбавляй. Карл Миллер, видимо, затратил немало труда, пока ее воспитал. Знание языков, внешнее обаяние, твердый характер, неэмоциональная натура — это то, что необходимо для работы в разведке. Шеф сегодня при разговоре спросил меня, не является ли она агентом России? Что бы ты на это ответил?