Когда сердце ошиблось - страница 10
вошел, и я закричала!
Это было больно! Это было насилие! За что он меня наказывал, сжимая до синяков, вбиваясь со всей силы и не обращая внимания на мои слезы, я не понимала. Я только
лежала опустошенная, желая, чтобы это поскорее закончилось и вот он уже со стоном
кончает, роняя голову мне на грудь, а я чувствую внутри теплые потоки семени.
-
Не зли меня больше, Рита. Прошептал он тихо, проводя бородой по моей ключице
и снова кусая. Иначе это всегда будет заканчиваться так!
-
Слезь с меня! — Вот и все, что я смогла ответить, чувствуя просто дикую боль
между ног.
- Нет, милая... - Проворчал он, нагибаясь к моей груди. У нас весь день впереди, хочу, чтобы ты вспомнила как тебе хорошо в моих руках! Прости за срыв!
Нет, пожалуйста! Я не хочу этого снова! Хватит! Я только захныкала, когда твердые
губы начали искусно мучать мой болезненно-чувствительный сосок. Я чувствовала, что там, внизу, у меня все изранено и мне просто нужно время и отдых, но Кости не
даст мне шанса избежать близости.
-
У тебя такая красивая грудь! Хочется трогать ее беспрерывно! Прошептал Кости, опуская руку и начиная потирать нежную и чувствительную бусинку клитора
шершавым пальцем. Измученное тело потихоньку расслаблялось, несмотря на все мое
желание противостоять этим искушающим прикосновениям, и вот я уже пульсирую
вокруг его пальцев, когда он неторопливо ввел их в меня.
-
Пожалуйста, прекрати! Простонала я, приподнимая бедра навстречу его
прикосновениям. Почему собственное тело меня предавало? Ведь сейчас я не была
пьяная. Как я могла любить одного мужчину, а хотеть совершенно другого? Который
мне даже не нравится!
В этот раз его проникновение было мучительно медленным, потому что все мои
складочки распухли, а когда Кости вошел до конца, то снова положил мои ноги себе
на плечи и чего-то там коснулся в этой позе, что мне не удалось сдержать стон
наслаждения.
-
Скажи, как тебе нравится, Рита? Когда я делаю это медленно? И он мучительно
плавно входил и выходил из меня, а через мгновение менял темп на сумасшедший.
Или, когда я груб?
Я ничего не могла ответить, кончая от резких движений. И он это понял.
Почувствовал. Даже его глаза засветились победным блеском, когда Кости понял, что
смог меня удовлетворить, смог, несмотря на мое сопротивление. Почему это было так
важно для него? Я думала, он хочет удовлетворить только свои собственные
потребности и амбиции. И зачем он меня обнимает после секса? Не отпускает?
И он не предохранялся! Но я подумаю об этом завтра! Сейчас меня интересовало
другое.
-
Ты ведь пошутил, когда говорил, что расскажешь об этой ночи Антону?
Прошептала я тихо через некоторое время. Если он это сделает... Можно будет забыть
о своих мечтах.
-
Нет! Не пошутил. Кости приподнялся и горько улыбнулся. Я не хочу, чтобы ты
снова бегала за Ильинским!
-
Какая тебе разница? Вот как бы ему сказать, чтобы до него дошло Я поняла, что
придется объяснять без оскорблений. Снова насилия я не переживу. Кости, то, что
было между нами - ошибка... Просто алкоголь так на меня действует. Я себя не
контролирую в такие моменты, поэтому почти не пью.
-
Хорошо, что сказала. Теперь буду следить за тобой особо строго...
-
Дело не в этом! Я снова начинала злиться. Ты мне не нужен! Это неправильно!
Прошу, давай о ней забудем?
- При одном условии...
-
Каком?
-
Три месяца. Рита! Так получилось, что я тебя хочу. И довольно давно, с самой
первой встречи! И этому козлу хватило совести виновато пожать плечами! И ничего
не могу с этим поделать. Сама судьба привела тебя вчера в мои объятия. Давай
договоримся. До конца лета ты будешь проводить в моей постели все пятницы, субботы и воскресенья. А потом я тебя отпускаю, и мы забываем обо всем!
Я даже открыла рот от такой наглости.
-
Нет! Вот и все, что смогла ответить. Я не могу!
-
Тогда придется рассказать Ильинскому все в подробностях, и можешь забыть о
своих планах стать его женой...
Этого я тоже допустить не могла. Знала, что Кости беспринципный и эгоистичный
ублюдок. Совсем недавно он предлагал использовать одну из моих подруг Вику как
наживку для поимки опасных преступников. Несмотря на то, что ее любил без памяти