Когда Судьба настаивает - страница 8

– А что, у нас в Москве на дизайнеров учат лучше, чем в Европе? Ну, я не знаю, Франция, Италия?

– Ничего не могу тебе сказать на этот счет! Вильма сама выбирала, где и у кого ей учиться. Сейчас вот уже год учится у известного российского дизайнера. Сама работы свои высылала, сама на собеседования ездила. И знаешь, прошла огромный отбор! – произнесено это было с гордостью, – меня вот и то заставила стиль в одежде поменять.

– Должна сказать, что меня именно это и заставило обратить на тебя внимание ещё в аэропорту, у стойки регистрации.

– Что, правда?

– Да. Ты выделялся из толпы своим внешним видом.

Утро следующего дня было богато на сюрпризы. Уснула я накануне поздно. Уснула на кровати сына в его же комнате. Не готова я была вчера лечь в свою, а когда-то нашу с мужем, кровать. Даже после смены постельного белья, как оказалось, не готова. А вот спала, вопреки своим же ожиданиям, на удивление крепко. Поэтому была крайне удивлена, обнаружив на кухне за завтраком и мужа, и сына. Сашки на выходных тоже не было. По официальной версии он отдыхал с друзьями за городом.

– Привет, ма!

– Привет, ребёнок! – чмокнула сына в макушку.

– Мам, а что случилось? Ты почему на моей кровати спала?

– Да, понимаешь, сын, мы с мамой поругались вчера. Вот она и ушла спать в твою комнату, – это муж вклинился со своей версией произошедшего вчера.

Интересно это у нас теперь ТАК называются измены? Поругались?

– Саш, судя по свежему засосу у тебя на шее, ты у нас уже большой мальчик.

Сын смущённо хмыкнул и потрогал шею в том месте, где был засос.

– А потому уже знаешь, – продолжила я, – что бывают женщины для серьезных отношений, а бывают и одноразовые акции. Радует, что ты вот, в отличие от отца, понимаешь, что одноразовые акции дома не проводятся.

– Лиза, что ты творишь? – взвился муж.

Ого! Да он боится, что ли, что сын узнает правду? Не уверен, что поймёт?

– Пааап, это правда? – Сашка смотрел на отца. И по его осуждающему взгляду, устремлённому на отца, я поняла, что мой такой замечательный, такой умный мальчик, мой сын, на моей стороне.

Муж нервно встал и отошёл к окну. И, уже глядя в окно, произнёс:

– Устроила здесь водевиль.

Да что ж он так к водевилю то привязался?

– Нет, Артур, водевиль здесь ты устраиваешь. И вчера, и сегодня.

– Дааа, бать, ну ты дааал, – протянул сын и, встав из-за стола, убрал посуду в посудомойку и ушел в свою комнату.

Говорить больше не хотелось. Я развернулась и тоже вышла из кухни, направившись в ванную, пора было собираться на работу. Уже в ванной я вспомнила, что даже не позвонила вчера Наташке, чтобы узнать, как она? Что там у неё такого случилось, что даже меня от родителей на день раньше вытащила.

Вторым сюрпризом сегодняшнего утра стали слова подруги о том, что она здорова, и что её не надо подменять.

– Лиз, давай в обед в нашей кафешке встретимся, и я тебе всё объясню. Всё, не могу больше говорить! Увидимся!

– Хорошо, Наташ, давай в обед в нашей кафешке, – машинально повторила я.

– Мам, я убежал! До вечера!

Услышала я голос сына из прихожей и за сыном хлопнула входная дверь.

– Лиза, ну ты, наконец, готова поговорить? – муж стоял в дверях нашей спальни и слышал мой разговор с подругой.

– О чём, Артур, ты хочешь поговорить? О нас?

– Да, о нас. Ты ведь не будешь отрицать, что у нас кризис в отношениях?

– Отрицать не буду, – согласилась я и прошла в гардероб.

Артур, видно, не ожидал, что я соглашусь с ним, а потому вдруг замолчал. Видать, сбой у мужа случился в запланированном разговоре.

– Лиз, ну прости дурака. Я не знаю, что на меня нашло! – муж подошёл и попытался обнять меня.

К такому тесному контакту я была совсем не готова, а потому резко повернулась к нему и, протестуя, выставила руку. Оказаться в объятиях этого человека, которому я доверяла, как самой себе, и в порядочности которого была уверена, я была не готова. Вот точно не сейчас!

– Артур, шёл бы ты на работу, – еле ворочая языком, проговорила я.

У меня было ощущение, что из меня выдавили весь воздух. Странно, но вчера я такого не испытывала. Мозг только сейчас усвоил информацию? Слова давались с трудом. Сейчас во мне говорила обида на мужа и на его поступок. Мужчина, с которым прожита половина жизни, предал меня. Говорить и даже стоять рядом с ним я не могла. Находиться в относительно небольшом помещении гардероба рядом с мужем мне было физически тяжело. Я никогда не страдала клаустрофобией, а тут, вдруг, я поняла, что мне нечем дышать. Мне захотелось отойти от него как можно дальше, и я вышла из гардероба. Муж же, видя, что сегодня я его вещи не собираю и не складываю в чемодан, расценил это по-своему, воспрял духом, а потому, добавив к голосу умоляющих ноток, произнёс: